Когда ненавистное собрание закончилось, понимая, что в столовую уже не успею, шагаю в класс. Там кидаю портфель на парту и занимаю свое место. Вскоре появляется и Марго.

– Марго! – Позвал ее я, рассчитывая завести разговор.

– Тошик, давай попозже, ладно? – обезоруживающе улыбается она и проходит мимо нашей парты.

Мне ничего не остается, кроме как проводить ее взглядом. Тот час же рядом оказывается Игорь.

– Что, Тох, опять френдзонит?

– Как видишь, – недовольно отвечаю я.

– Да ладно, – хлопает меня по плечу друг, – все со временем образуется.

– Не сомневаюсь.

Я отворачиваюсь, давая понять, что не настроен сейчас разговаривать.

На уроке сижу мрачнее тучи: материал упрямо не хочет усваиваться, поэтому чувствую себя полнейшим идиотом. Окончательно разуверившись в себе, начинаю рисовать на полях. Карандашные линии ложатся аккуратно и плавно, точно выверенные движения превращают разрозненные штрихи в единое целое. Постепенно на листе вырисовывается лилия. Почему именно она?

Рисовать со временем тоже становится скучно. Чтобы хоть как-то развлечься, решаю немного осмотреться. Взгляд мой невольно падает на Ленку – нашу отличницу до мозга костей и Ленькин объект обожания. Мой взгляд девушка замечает и, отвлекшись от написания конспекта, кокетливо строит мне глазки. Я вяло улыбаюсь и спешу отвернуться. Дело в том, что Ленка влюблена в меня по уши, а вот Леню не желает замечать. Я же в свою очередь стараюсь игнорировать симпатию Ленки, хотя остальной класс считает нас чуть ли не парой.

Вдруг в бок меня пихает Марго. Я оборачиваюсь и удивленно смотрю на нее.

– Иди! – шипит она.

– Куда?

– Ты дурак? Тебя позвали!

Перевожу взгляд на химичку и понимаю, что попал. Медленно встаю из-за парты, хлопком закрываю тетрадь, дабы обезопасить свой рисунок от посторонних глаз, и иду к доске.

Как сильно я ни старался, время потянуть не вышло. Осознав, что внятного ответа от меня ждать не стоит, химичка огорченно качает головой и ставит тройку.

– Да-а-а, – разочарованно протягивает она, – скатываешься, Голубев! Не стыдно?

Я пожимаю плечами и следую на свое место.

– Ты чего? – округляет глаза Марго, стоит мне коснуться стула.

– Что такое?

– Но ты же у нас отличник. Разве нет?

– Плевал я на эти оценки, не главное в жизни.

– А что главное?

Я решаю, что лучшего момента не выбрать, и отвечаю, слегка приобнимая девушку за плечи:

– Жить! При этом в свое удовольствие!

К моему величайшему счастью, она не отстраняется. Это явный прогресс, поэтому самодовольная улыбка растягивается на моем лице.

Оглядываюсь на Игоря, указываю глазами на Марго, демонстрирую свой успех. Он кивает с солидным видом и показывает большой палец, хотя в глазах читается непонимание. Друг косится на Ленку, но я раздраженно отворачиваюсь.

Не знаю как долго смог бы сидеть в обнимку с Марго. Наверное, вечно, ибо я чувствовал себя невероятно легко и спокойно, даже блаженно. Но звонок прерывает мою идиллию своей трелью: Марго выскальзывает из моих объятий, сгребает вещи в сумку и спешит к подружкам. Мне остается только грустно вздохнуть.

На выходе из кабинета меня ловит химичка:

– Голубев!

– Да, Ирина Александровна?

– Ты совсем перестал работать, у тебя сплошные тройки и четверки. Неужели тебя это устраивает?

Делаю виноватый взгляд:

– Простите, буду стараться.

– Да уж будь добр!

Стоит мне переступить порог класса, как из виноватого я превращаюсь в довольного собой человека. Учиться, учиться и еще раз учиться – так завещал великий Ленин. Примерно эту фразу мне приходиться слышать последние десять лет своей жизни. Сначала я считал ее чем-то вроде клятвы, свято чтил ее, ни на шаг не отступал от заветов. Потом понял, что не в оценках счастье, а за учебниками проходит золотая пора моей молодости. Но, чтобы не бросать на полпути, закончил девятый класс на «отлично». Теперь все, хватит с меня, отмучился. Пускай другие пыжатся. Единственное полезное, что вынес я для себя за последние годы – хорошие отношения с учителями. Это чертовски полезная вещь.