– Мне просто нужно выспаться, только и всего, – заверила она Патти.

– Ну да, – согласилась Патти и, обведя взглядом комнату, заметила Полу Прайс, с которой прежде работала в детской одежде и которая неплохо устроилась в «Гудсе» и дослужилась до старшего продавца в «Дамском белье». – Если не возражаешь, – сказала она Фэй, – пойду поболтаю с Полой, давно ее не видела.

В результате этой болтовни Патти возвращалась на пост в «Коктейльных платьях» через отдел дамского белья на первом этаже, потому что Пола хотела показать ей божественные ночные сорочки, которые поступили в продажу буквально вот только что: заказ задержался, но в «Гудсе» его все равно приняли, уж больно товар хорош.

Ночные сорочки из какого-то нового, усовершенствованного английского нейлона – по уверениям Полы, дышащего – поступили в трех разных стилях и трех разных цветах, но почему-то – скорее всего, просто время пришло – Патти вопреки всему немедленно запала на одну конкретную модель из всего этого разнообразия. Стоило Патти – тощей, бесцветной, нелюбимой Патти – увидеть ночную сорочку из черного усовершенствованного нейлона с чуть присборенной юбкой, черными кружавчиками по подолу, перекрестным лифом и рукавами-крылышками с отделкой из черного шелка, куда были вплетены бледно-розовые атласные ленточки, сердце ее пропало, а рука в то же мгновение, образно говоря, потянулась в карман.

– Отложи ее для меня, – попросила она Полу, – а я заплачу со следующей же получки.

В конце концов, если подумать, со скидкой для персонала выходило не так уж и дорого, а ей ведь нужна новая ночнушка, ну то есть, думала она, когда она в последний раз покупала себе ночнушку? По дороге наверх к «Коктейльным платьям» она посмотрела еще и купальники, но их оставила на следующий раз: не совсем же с ума сходить, сказала она себе.

Фэй Бейнс и ее подруга Мира Паркер сидели в кафе «У Репина» и ели сэндвичи, потому что собирались на пять часов в кино, а поскольку фильм закончится уже после их обычного времени ужина, Мира сказала, что надо бы поесть чего-нибудь нормального и потом не портить фигуру, объедаясь мороженым и шоколадом посередине сеанса. На Миру всегда можно было положиться в такого рода заблаговременном планировании.

Голова у Миры сидела на плечах гораздо крепче, чем у Фэй, Мира обладала талантом проворачивать житейские дела. Она работала в ночном клубе и получала приличные деньги на платья, но рабочими скидками Фэй не пользовалась, потому что, говорила она, вечерние платья в «Гудсе» совсем не того стиля.

– Мне бы что пошикарней, – сказала она Фэй. – Попробую «Стрэнд Аркейд» или там «Пикадилли».

Дело было в субботу после того унылого понедельника, когда Фэй чахла над салатом в столовой и произвела столь удручающее (хотя и интригующее) впечатление на Патти Уильямс, и хотя она успела поднабрать несколько ночей полноценного сна, но выглядела все еще не ахти. Мира налила себе вторую чашку чая из тяжелого посеребренного чайничка, удобно откинулась на спинку стула, раскурила сигарету и, выдыхая дым, принялась разглядывать подругу.

– Детка, – по работе Мире приходилось встречать изрядное количество американцев, – не нравится мне, как ты сегодня выглядишь, сама на себя не похожа. Что-то случилось?

Фэй уставилась в тарелку. Что она могла сказать?

– Наверное, это просто новая пудра, – нашлась она. – Кажется, она меня слегка бледнит.

– Тогда больше ей не пользуйся, – сказала Мира. – Ты же не хочешь бледно выглядеть. Когда пойдем в дамскую комнату, могу тебе свою одолжить. Ты ведь хочешь вечером выглядеть как можно лучше, правда?