– Саав, я уверен в своём решении и не думаю, что несколько часов раздумий что-то изменят, – твёрдо сказал Шин, выпрямившись и глядя прямо в глаза управляющего. – Спасибо тебе за твоё беспокойство!

На мгновение комната погрузилась в напряжённое молчание, нарушаемое только треском масляной лампы. Саав внимательно смотрел на Шина, оценивая его решимость, словно проверяя, не ослабнет ли его желание через пару минут, как у мальчишки под строгим взглядом старшего. Но совсем скоро во взгляде управляющего барака мелькнула тень понимания.

– Что ж, решительность – это хорошо, Шин. – Произнёс Саав, чуть кивнув. – Но запомни: там, куда ты собрался, тебе потребуется не только решительность, но и сила, выдержка. – Он медленно встал, подошёл ближе и положил тяжёлую руку на плечо Шина, как-то по-отечески. – Если решился – иди. Держать и уговаривать остаться тебя я не буду!

Шин кивнул, ощущая тепло этих слов. Решительность внутри него только усилилась, и он почувствовал какое-то облегчение.

– Я не собираюсь возвращаться, Саав. Я уже всё решил.

Саав отпустил его плечо, словно отпуская не только физически, но и окончательно принимая его выбор.

– Тогда удачи тебе, Шин, – тихо сказал Саав, сдержанно, но с теплотой. – Утром я передам твои документы в управу. Выходить будешь, как сюда заходил, охрану на выходе я предупрежу. Секретарь в управе дальше всё объяснит.

Саав протянул Шину свою широкую, крепкую руку, и тот с благодарностью пожал её. Тепло крепкого рукопожатия казалось символом их немногословного, но твёрдого взаимного уважения.

– Спасибо, Саав, – тихо ответил Шин, чувствуя, что это простое прощание значило для него больше, чем он мог выразить словами.

Управляющий кивнул, крепко сжав его руку ещё на мгновение.

– Иди с миром, парень, и не теряй головы, – сказал он, слегка улыбнувшись уголком губ.

Шин кивнул и, тихо прикрыв за собой дверь, направился обратно к своему месту в бараке. Полутьма обволакивала длинный коридор, и только слабый свет луны проникал через узкие оконные щели, освещая ряды лежаков. Шин шёл медленно, стараясь не потревожить покой товарищей, которые уже погрузились в сон. Как ни странно, какой-то информации от Саава Шин не получил, где и как служить, какое будет жалование, даже что требуется от рекрута. Возможно в обязанности управляющего барака входило только встреча с претендентами в бараке и передача документов в управу профилактория.

Несмотря на все тревожные новости, обрушившиеся на профилакторий посреди ночи, большинство рабочих теперь крепко спали, ровно дыша в окружении тишины. Видимо, усталость и привычка к тяжёлым будням взяли верх над тревогой, и они позволили себе погрузиться в забытьё. Шин, тихо ступая между рядами, почувствовал некое успокоение, глядя на их умиротворённые лица. Он тоже нуждался в отдыхе – завтра его ждал день, который обещал стать началом новой жизни.

На следующий день Шин попрощался с друзьями и отправился назад по тому же маршруту, по которому он совсем недавно пришёл в барак. И вот, наконец, он в той самой первой комнате.

– О! Я так понимаю, вы – Шин? Мы вас не ждали так рано.

Секретарь управы был человеком среднего роста с тонкими чертами лица и выразительными карими глазами, которые искрились проницательностью. У него были коротко постриженные тёмные волосы с проседью, придающей ему вид солидного человека. Его кожа была светлой, а губы сжаты в тонкую линию, что создавало впечатление сосредоточенности. Лёгкая щетина на подбородке добавляла ему определённой небрежности и как будто постоянной занятости.