– Мы жили в Воронеже, с бабушкой. Виталий Андреевич узнал о моём существовании только когда мне исполнилось семь лет. Он приехал, мы встретились. Где-то с год он ещё несколько раз приезжал. Купил нам новую квартиру, помогал. А потом маме позвонила подруга из Москвы и сообщила, что он умер. Мы были на похоронах. Я, хоть и маленькая была, но вас помню. И вас, Роман Сергеевич, – на этих словах она обернулась к Роману и впервые посмотрела на него.

– Ну зачем так официально, – он растянул рот в дружеской улыбке. – Просто Рома.

– Не думаю, что это хорошая идея, – холодно осадила его девушка и вернула взгляд к Мине.

Рома слегка дёрнулся, словно пропустил удар по корпусу. Мина бросила косой, несколько удивлённый взгляд на внука и слегка нахмурилась.

– Где ты живёшь в Москве?

– Мы с подругой снимаем квартиру в центре. Работаем тоже вместе. Я ещё подрабатываю в модельном агентстве, рекламирую косметику. В общем, у меня всё хорошо.

– Я рада. Ты носишь фамилию отца?

– Нет, только отчество. У меня фамилия мамы – Сенцова. Мама решила, что будет удобнее иметь со мной одну фамилию. Виталий Андреевич тоже не настаивал, когда узнал о моём существовании.

– А чем твоя мама занимается? – поинтересовалась Мина. – Где-то работает?

– Мама умерла три года назад. У меня только бабушка осталась. Она в Воронеже так и живёт.

– А на что вы жили, когда ты училась? На пенсию бабушки? – удивленно спросила Мина.

– Виталий Андреевич открыл депозит в банке на моё имя. Для нас это очень крупная сумма. Процентов вполне хватило и на жизнь, и на моё обучение. Мы аккуратно расходовали. А сейчас я сама зарабатываю достаточно.

– Понятно. Так что тебя привело ко мне?

– Дней десять назад ко мне обратился один человек. Пожилой. Представился старым другом Виталия Андреевича. Мы встретились в кафе, и он долго расспрашивал меня о моей жизни, об отношениях с Ракицким, о моей маме. Но в итоге я поняла, что его интересует только одно: не оставлял ли Виталий Андреевич нам с мамой картину. Он подробно описал её. Небольшое полотно, с изображением…

– Городского пейзажа в экспрессионистском стиле, – закончила за неё Мина.

Мрачная гримаса наползла на её лицо, пока она слушала объяснение девушки.

– Вы знаете о ней? – обрадовалась Александра.

– У этого человека была большая родинка на щеке? – спросила Мина.

– Была!

– Да, я слышала об этой картине. И этого человека я знаю. Он приходил ко мне с тем же вопросом пятнадцать лет назад. Не думала, что эта история будет иметь продолжение…

– Кто он? – спросил Роман.

– Некто Делягин. Он появился у нас через пару недель после похорон Виталия. Его интересовала картина, о которой говорит Саша. Он показал фото, сказал, что это Кандинский – они с Виталием купили полотно у какого-то коллекционера за десять миллионов долларов. В складчину купили. Просил вернуть картину или сказать, где она находится. Ругался, даже пытался угрожать. Требовал картину или пять миллионов.

Мина умолкла, недовольно поджав губы, и Рома поторопил:

– И что в итоге?

– Во-первых, я ни о чём таком даже не слышала, а во-вторых, у него не было никакого подтверждения. Он показал только фотографию картины. Да, это было похоже на работы Кандинского, но ни в одном каталоге я ничего подобного не нашла. И потом, ты сам посуди – он нёс полную ахинею! По его словам, они купили её для перепродажи. Затем Виталий сдал её на экспертизу. Ну не бред ли? Как они могли заплатить деньги до проведения экспертизы? Он явно что-то недоговаривал.

– А сколько может стоить такое полотно? – поинтересовалась Саша.

– Если верить интернету, до двадцати пяти миллионов долларов, – размеренно ответила Мина.