– Ты не против, если я побуду у себя до прихода гостьи? – спросил он.

– Что? – словно очнувшись, уточнила Мина и тут же кивнула. – Нет, конечно.

Направляясь в свою комнату, Рома на ходу попросил горничную:

– Елена Павловна, без меня никому не открывать.

Та, не оборачиваясь, просто пожала плечами, продолжая помешивать что-то в кастрюле на плите. Рома сбросил пиджак на спинку стула и с телефоном в руках завалился на кровать прямо поверх покрывала. На экране высвечивалось несколько непрочитанных флеш-сообщений. Он пролистал их пальцем, удалил рекламные, и открыл последнее от Гарика. Тот сообщал, что убирать дом придут только завтра с утра.

Бросив телефон на кровать рядом с собой, Рома прикрыл глаза. В какой-то мере ему передалась нервозность Мины. Хотелось поскорее увидеть девушку и узнать причину её появления после стольких лет со дня смерти её отца – если, конечно, он действительно был её отцом. Лёжа с закрытыми глазами, Роман почувствовал, что проваливается в сон. Нет, спать нельзя. Мина с такой тщательностью приготовилась к встрече с девушкой, и ему тоже не годится выйти из своей комнаты с помятой после сна физиономией. Наряжаться к приходу гостьи он не собирался, решил просто умыться, чтобы окончательно прогнать сонное состояние.

Но переодеться пришлось. В душевой, взглянув на себя в зеркало, он обнаружил на свитере, прямо на животе, небольшое белое пятно. Он машинально поскрёб его ногтем – свежее, наверное, в магазине посадил. Резко стянув свитер, Рома бросил его в корзину для грязного белья и завис перед зеркалом, оценивая свой голый торс. Некогда чёткие контуры мышц начали немного расплываться, затягиваться подкожным жирком. Вот они, последствия месяцев, проведённых с бывшей – бесконечные рестораны, невоздержанность в еде, отсутствие времени на тренировки. Злобно скрипнув зубами, он умыл лицо холодной водой, вытерся и направился в примыкающую к его комнате гардеробную, где имелся дежурный набор одежды и белья на случай, если он решит заночевать или пожить здесь несколько дней.

Переодевшись, он неожиданно почувствовал себя намного спокойнее. Захотелось есть. На кухне никого не было, и он, достав из холодильника кастрюлю с тушёными кусочками куриного филе, решил не заморачиваться, принялся есть ложкой прямо из кастрюли и… неожиданно получил лёгкий подзатыльник.

– Ты чего?! – тихо зашипела на него Елена Павловна. – Знаешь ведь, что Мина не терпит такого!

Она воровато оглянулась на дверь и отобрала у него кастрюлю.

– Сядь, сейчас разогрею и наложу.

– Не надо. Я уже наелся. Кофе сделаю.

Рома вставил капсулу в кофемашину, включил её и ждал, уставившись на чашку. Горничная, укоризненно качая головой, убрала кастрюлю в холодильник и подошла почти вплотную.

– Нервничает Мина, – шёпотом заговорила она. – Мы с ней давно чего-то такого ожидали.

Чашка наполнилась, но Рома, напрочь забыв про кофе, с удивлением таращился на Елену.

– Ожидали? – переспросил он тоже шёпотом.

– На похоронах Виталия народу-то было немного. Только свои: друзья да её родственники. Все вместе стояли у могилы. А чуть поодаль, в стороне, я приметила незнакомую женщину с малышкой. Мина-то не видела, ей не до того было. Сама еле живая от горя. А я заметила, как эта женщина смотрела на гроб, плакала, но к могиле так и не подошла. Я дома Мине всё рассказала. Она сначала просто отмахнулась. Только потом начала задумываться. Но за столько лет так никто и не появился.

– И молчали обе?! – недовольно прошипел Рома.

– Так о чём рассказывать? Может, мне привиделось.

– Ну, тоже верно.

Потягивая из чашки ароматный кофе, Рома собрался было уточнить некоторые подробности у горничной, но их разговор прервала трель домофона. Вздрогнув от неожиданности, они переглянулись. Роман инстинктивно посмотрел на часы: стрелки вытянулись в одну линию, показывая ровно шесть.