– Но вы же не воображаете, что в подобную бурю… – воскликнул я, и он не дал мне кончить фразу.

– Почему же капитан, в таком случае, ее отправил?

– Пожалуй, да, – должен был я признать. – Очевидно, он считал, что есть шанс.

– Вот именно, я изучал эту книгу, – он показал мне заглавный лист. Это был «Лоцман Аденского залива». – Я купил ее у одного из офицеров грузового парохода, который доставил нас в Аден. После первого сильного порыва ветер в начале июня часто спадает, так написано в этой книге. И я скажу вам еще одно. К северу от Сокотры есть течение к востоку, скоростью сорок миль в день. Я еще скажу вам третье: во время юго-западного муссона, чем ближе вы подходите к арабскому берегу, кроме как на одном участке, тем легче вы попадаете под ветер и тем спокойнее море.

– Арабский берег! – воскликнул я. – однако, мистер Триник, такое расстояние…

– Три сотни миль, и ветер все время сзади, – быстро ответил он. – Измерьте сами по карте, вот, – он вынул циркуль из кармана и передал его мне. У него наготове было все, что могло помочь его доказательствам.

Я с неохотой взял циркуль и отмерил расстояние.

– Да, триста миль, около того, – сказал я.

Итак, существовала та страшная возможность, которая мучила моего посетителя.

– Их мог подобрать какой-нибудь пароход, идущий на восток, – ответил я.

– Уже две недели, как шлюпка оставила корабль. Мы бы об этом услышали.

Радиотелеграф в то время был еще чудом будущего. Но Аденский залив был одним из величайших проездных путей в мире. Можно пересечь Атлантический океан и не увидеть ни одного парохода раньше, чем не завидишь берег; но в узком море за Перимом всегда плывешь в компании. Идет постоянный обмен сигналами. Из доброй дюжины портов не позже как через неделю уже пришли бы вести, что шлюпка «Калобара» с ее обитателями была спасена.

– Да, мы бы уже слышали, – согласился я и снова посмотрел на карту. – Если они достигли Аравии, это случилось бы тут, около Дофара, не так ли? – сказал я.

– А тогда, – спросил Триник, – где же моя девочка? В гареме какого-нибудь несчастного черного султана, правящего над капустным полем и живущего в блокгаузе? Послушайте, вот, – он начал перелистывать страницы «Лоцмана», – «бедуины Бени-Гара питают большую ненависть к европейцам». Бедуины Бени-Гара – это тот народ, который живет около Дофара. Предположим, что лодка пристала немного ближе, вот здесь, у Камарской бухты.

Снова он перелистал страницы книги и прочел:

– «Племя махра очень многочисленно и могущественно. Их вражда к англичанам очень велика» … Я хочу удостовериться, что моя дочь умерла.

– Вы хотите, чтобы мы послали пароход вдоль берега, поглядеть, не потерпела ли там крушение спасательная шлюпка? – сказал я.

– Этого не достаточно, – сказал Триник и снова сослался на «Лоцмана». – Лодки в тридцать или сорок тонн вытягиваются на берег во время юго-западного муссона. Было бы нетрудно вытащить на берег спасательную шлюпку и спрятать ее. Нет, я хочу, чтобы правительство обыскало эту полосу побережья с одного конца до другого при содействии военного судна. Я хочу, чтобы всякий туземный королек вынужден был показать своих домочадцев. Я хочу знать, что моя дочь умерла.

Я достал листок бумаги и начал составлять прошение в министерство торговли. Весь день мы над ним работали, и когда оно было закончено и подписано, его отправили в Англию, тогда как Триник сам отнес его копию генеральному консулу в Каир. Как всем известно, министерство торговли немедленно предприняло розыски, а вскоре после того вторичная попытка была предпринята пароходной компанией. Но от Камарской бухты до островов Курия-Мурия, крайних восточных и западных пределов, между которыми были возможны розыски, не было найдено обломков какого-либо судна, и ни один рыбак не мог ничего рассказать про каких-либо спасшихся людей. Шлюпка «Калобара» исчезла со всеми своими пассажирами. Мистер Триник повез свое горе домой в Ливерпуль и также для меня исчез. Понемногу обычный ход дел и новые впечатления изгладили в памяти катастрофу. К тому же меня перебрасывало по всей шахматной доске мира. На следующий год меня перевели в Коломбо, оттуда – в Гонконг, оттуда – в Лондон, и только через пятнадцать лет я вернулся в Порт-Саид в качестве главного агента компании «Даггер».