Она повернулась к Алексею:

– Забытые минуты – это не просто воспоминания, Алексей Игоревич. Это полноценные фрагменты реальности, заключенные в темпоральные капсулы. В них сохраняется все – эмоции, физические ощущения, мельчайшие детали обстановки. Находясь внутри такой минуты, можно взаимодействовать с ней, как с настоящей реальностью. Но есть ограничения: нельзя изменить исход основного травматического события, породившего эту минуту. Можно лишь наблюдать, переживать, принимать.

– Если нельзя изменить исход, то чего добивается Веретенников? – спросил Алексей.

– Он ищет способ объединить множество забытых минут в единую структуру – темпоральную линзу, способную сфокусировать достаточно энергии для создания постоянного разлома во времени. Через такой разлом теоретически можно не просто наблюдать прошлое, но и изменять его в масштабах, превосходящих отдельные моменты. Переписать целые периоды истории.

Глаза Алексея расширились от осознания:

– И он хочет использовать Лизу для этого? Как… батарейку?

– Как ключевой компонент, – поправила Вера. – Елизавета не просто чувствительна к забытым минутам – она способна существовать в них продолжительное время, сохраняя целостность своего сознания. Это беспрецедентный случай. Обычно человеческий разум быстро дезориентируется в темпоральных аномалиях, теряет связь с собственной идентичностью. Но ваша жена каким-то образом адаптировалась к этому состоянию.

– И именно поэтому слово "беги" было первым, что она произнесла за два года, – задумчиво сказал Алексей. – Она предупреждала меня о Веретенникове.

– Вероятно, – согласилась Вера. – Елизавета осознает опасность. Она скрывается в лабиринте забытых минут не просто так – она бежит от Хронофага.

Алексей встал и подошел к двери:

– Я хочу вернуться к ней. Сейчас же.

– Сначала нам нужно убедиться, что вы защищены от дальнейших вторжений Веретенникова, – Вера мягко, но твердо остановила его, положив руку на плечо. – Если вы снова установите контакт с Елизаветой в таком уязвимом состоянии, он может проследить связь и найти вас обоих.

– Что мне нужно сделать?

– Научиться базовым техникам ментальной защиты. Это не сложно для начинающего Часовщика с вашими способностями, но требует концентрации и практики.

Следующий час Вера обучала Алексея простым, но эффективным методам создания ментальных барьеров. Она объяснила, что темпоральное вторжение в сознание возможно только через "незащищенные" участки памяти – те самые забытые минуты, которые человек вытеснил из сознания. Создавая вокруг них структурированные "рамки" из контролируемых воспоминаний, можно предотвратить несанкционированный доступ.

Это было похоже на медитацию, но с четким практическим уклоном. Алексей удивился, насколько легко ему дались эти упражнения – словно он занимался чем-то подобным раньше, в другой жизни. Этот факт не ускользнул от внимания Веры, но она воздержалась от комментариев, лишь одобрительно кивая, когда он правильно выполнял задания.

– Вы готовы, – наконец сказала она. – По крайней мере, для кратковременного контакта. Помните: не погружайтесь слишком глубоко в воспоминания Елизаветы. Просто установите связь, дайте ей почувствовать ваше присутствие. На большее у вас пока нет опыта.

Они вернулись в палату Лизы. Внешне ничего не изменилось – те же приборы, мониторы, то же безмятежное лицо на подушке. Но Алексей теперь смотрел на жену другими глазами. Не как на пострадавшую в аварии, а как на удивительное существо, чье сознание путешествует по измерениям, недоступным обычным людям.

Черновский уже был в палате, проверяя показания приборов. Он кивнул Вере: