– Намекаете, что шелуху надо снять, а под ней найти собственно луковицу? – спросил Михайлов.

– Да что тут намекать? Прямо говорю. Если уж вы собрались что-то искать, то необходимо обращать внимание на детали, а их в наших поисках предостаточно, – просто, с улыбкой, сказал Кир и невинно добавил. – Тем более что все эти детали у вас, а мы-то их больше не видели…

Михайлов намёк-упрёк понял и принял:

– Тут не мне решать.

– Понимаю, – также спокойно сказал Кир и добавил: – И всё же, опуская сам ларец, тетрадь, склеп Долгорукова и прочие тайники и тайны, остаётся выяснить, кто во всей этой истории играл главные роли, кто второстепенные, а кто и просто случайные. Потому что, при ближайшем рассмотрении, фигура Бокия как раз представляется случайной. Как и Белецкого, кстати. Остаётся рассмотреть остальных, Александр Михайлович. Одного из них мы, кстати, обошли вниманием.

– Мой дед? – резко спросил полковник.

– Вы сказали. О нём я знаю только несколько слов от Москвина, которые и вам передал, – неопределённо пожал плечами Кир. – Вообще-то я имел в виду Скрынникова. Прежде всего. Участие вашего родственника пока никак не указывает на то, что и он не был случайным лицом. Справка о Шварце, которую видел Жарков-Москвин, могла попасть в дела вместе с остальными. Так что заинтересованность следователя Михайлова для меня пока неочевидна. А для вас?

Михайлов помолчал и согласился:

– Вполне может быть… Получается, что основными действующими лицами, опуская Брюсов и Петра, роли которых понятны, в этой истории выступают Шварц и Скрынников?

– Скажем так, в новейшей истории этой истории, – подтвердил Кир. – Не забудем так же и гитлеровских агентов, про которых вы из каких-то соображений секретности умолчали. А ведь они выследили Скрынникова в Москве, чего не смогли сделать ваши коллеги. Вывод? Скрынникова искали те, кто конкретно знали о нём и в итоге нашли. Таким образом, Бокий не понял важности этих поисков или даже не представлял о них. Вопрос: кто тогда представлял и понимал эту самую важность? Ведь вырисовываются две группы, организации, ну или общества, которые противоборствуют друг с другом. Шварц и Скрынников – явно из противоположных лагерей.

– Хотите сказать, что борьба между этими лагерями или обществами продолжалась и после нахождения ларца? Но ведь никто не знал о его находке? Именно это и оставалось тайной… – возразил Михайлов.

– На первый взгляд, именно так. Но тетрадь – лишь ключ к ларцу. Хорошо, ларец был найден, свиток уничтожен, но ведь это не конец всему! Будет же и третий Антихрист, так что нужно тем, кто ждёт его воплощения? Чаша, которую вы всё порываетесь искать? Предположим… Но тогда самый простой и он же главный вопрос: зачем?

Михайлов задумался, а потом спросил:

– Это слишком сложно… Вы что-то говорили о деталях?

– Именно. – Кир закурил, приоткрыв окно, и продолжил: – Судя по всему, изучение ларца и оригинала тетради прошло без особых успехов и открытий?

Михайлов нехотя кивнул, а Кир продолжил:

– Что и предполагалось. Сам ларец – лишь футляр, тетрадь, исключая важную страницу тоже… Только вот и в ларце и в тетради главное, как ни странно, для нас сейчас, не содержимое, а, так сказать, форма.

– Что вы имеете в виду?

– Чашу со свитком, Александр Михайлович. Другими словами, символ, эмблему, бренд, если хотите. А она интересна, если не сказать уникальна. Поэтому и искать бы нужно именно её, а не сопутствующие ей символы и предметы. Потому что мне они больше не попадались. А вам?

Кир бросил короткий, острый взгляд на Михайлова, но тот был невозмутим:

– И мне…