– Хорошо, – сдержанно кивнул отец. И снова повернулся к темному магу, окончательно потеряв ко мне интерес: – Лорд Демерос, вы к нам присоединитесь? Раз вы уже здесь?

Думаю, не только я такого не ожидала и оказалась шокирована ответом несостоявшегося жениха:

– А должен? Я соглашался помочь по-родственному, родне моей супруги, – с легкой насмешкой парировал Демерос, глядя прямо на отца. – Но никак не семье той, что едва не отправила меня за грань.

Ответ поразил своей жесткостью, жестокостью и равнодушием. Лицо отца помрачнело. И он сухо отозвался:

– Что ж… Ваше право, лорд Демерос. Тогда покойной ночи, – это отец буквально выплюнул, напитав ядом издевки. – А нам недосуг. Нужно отбивать набег нежити и защищать жителей княжества! Харлиан! – посмотрел отец на своего брата. – Побыстрее запри Энельду и жду тебя во дворе!

Отец первым покинул покои лорда Демероса, пройдя мимо меня словно мимо пустого места. Стало больно. Точно так же уходили и все остальные наши воины. Никто даже не глянул в мою сторону, не озаботился судьбой юной госпожи. Когда в комнате остались лишь я, замерший будто приклеенный к двери Демерос и дядя, последний издевательски поклонился темному магу, подошел ко мне и, больно вцепившись пальцами в руку повыше локтя, там, где я обычно носила витой браслет, потащил прочь.

Сопротивляться было бесполезно. Дядя в любом случае был сильнее меня. Спотыкаясь и с трудом удерживая равновесие, я едва поспевала за ним. Но на пороге все равно обернулась и нашла взглядом несостоявшегося жениха.

И опять меня поразила неестественная, мертвенная бледность лица Стефана Демероса. Словно передо мной стоял оживший мертвец. Только сверкающие смертоносными звездами черные глаза говорили о том, что мужчина скорее жив, чем мертв. Смутившись, я опустила глаза.

– Давай, быстрее переставляй ноги! – вполголоса поторопил меня дядя. – Не слышала, что ли? Прорыв! Мне нужно быть с воинами, а я вожусь тут с тобой…

– Ну и шел бы к воинам! – сорвалось у меня с губ. – Чего со мной возиться? Я не сбегу! Бежать некуда, да и не чувствую я за собой вины, чтобы устраивать побег…

Я никогда не дерзила родне. Всегда была такой, какой предписывал быть обычай: кроткой, тихой, послушной. Внезапная дерзость выбила дядю из колеи, и он ошарашенно уставился на меня. Мы уже вышли из комнаты в коридор. Но я все еще видела в освещенном прямоугольнике распахнутой двери силуэт темного мага. И как он медленно сполз по стене на пол тоже. Я видела, что Стефан провалился в беспамятство. Но на этот раз промолчала. Дядя не тот человек, которому следовало про такое сказать.

Я даже представить себе не могла, насколько это унизительно: когда тебя, княжескую дочь, которую челядь в доме только холила и лелеяла, едва ли не за косы тащат в темницу как какую-то преступницу! Под потрясенными взглядами домашних, попадавшихся на пути, моя душа корчилась от боли и погибала в муках под аккомпанемент завывания прорвавшей ткань мироздания нечисти. Хорошо хоть дядя не проронил за всю дорогу ни слова. Лишь пыхтел.

Темница была расположена в подземелье под домом. И там я была лишь раз за свою жизнь. В десять лет сбежала из-под надзора няньки, чтобы посмотреть на настоящего преступника. Всего за давностью лет уже и не помню, но в памяти остались сырость и затхлость, каменные стены со следами копоти – внизу блокировалась магия, и с темнотой плохо справлялись чадящие факелы. Не знаю, было ли так тогда, во времена моего детства, но я замерзла почти сразу, как дядя впихнул меня в тесный закуток с кучкой попревшей соломы в углу и запер за мной массивную решетку с прутьями толще моего пальца.