Вообще, ему очень везло на учителей и на друзей. Собственно, неформальные учителя Чарльза и были его друзьями. И одним из тех, кто оказал на Дарвина наибольшее влияние, стал ботаник Джон Генслоу. Профессор Генслоу был ещё относительно молодым человеком (в 1830 году ему было 34 года). В Чарльзе его привлекала вдумчивость, серьёзное отношение к знаниям, дотошность.

Благодаря Генслоу, Дарвин увлёкся ботаникой. Его научный кругозор расширился – теперь Дарвин обладал базовыми познаниями в самых разных областях – в энтомологии, геологии, биологии морских беспозвоночных, зоологии, ботанике.

А что же теология? Во второй половине 1830 года Дарвин отложил в сторону все свои увлечения и взялся за учебники по основным предметам. В январе 1831 года ему предстояло выдержать выпускной экзамен в христианском колледже. И тут едва ли ни впервые в жизни Дарвин показал свой характер. Пропуская занятия, отставая по всем предметам, он за несколько месяцев освоил весь курс. И выпускной экзамен сдал на отлично, поразив своими познаниями преподавателей. Среди 178 выпускников Чарльз занял 10 место, показав отличные знания не только по теологии, но и по литературе, физике и математике.

И что же, его учёба закончилась? Нет. Оставив стены колледжа, Дарвин задержался в Кембридже до июня 1831 года, чтобы получить ещё и университетский диплом (по той же специальности – теология). Его интересует религиозная философия, а именно – связь теологических учений с естественными науками. Чарльз самым доскональным образом изучил «Естественную теологию» Палея и новый на тот момент труд Джона Гершеля о сути естественной философии.

Весной 1831 года в руки Дарвина попала книга Александра Гумбольдта «Личное повествование» о его путешествии на Канарские острова. Это было крайне увлекательное чтение. Дарвин даже сговорился с друзьями, что летом, после окончания университета и сдачи всех выпускных экзаменов, они отправятся на Тенерифе, чтобы исследовать природу этого острова самим.

Чтобы подготовиться к этому путешествию Чарльз записался на курс геологии преподобного Адама Седжвика.

А потом прошла весна, и наступило лето. Чарльз успешно сдал все экзамены и в августе 1831 года отправился с Седжвиком в Уэльс в двухнедельную геологическую экспедицию. Им предстояло провести картографическую съёмку геологических пород, залегающих в этих краях (не всех, конечно, а лишь относительно небольшого района). И этот опыт работы в поле очень пригодился Дарвину.

В составе небольшого отряда добровольцев Чарльз облазил все холмы исследуемого района. Возился с черновыми картами, производил необходимые замеры, брал образцы пород, откалывая их от скал геологическим молотком…

В Шрусбери Дарвин возвращался в хорошем настроении. Теперь он мог с лёгким сердцем сообщить отцу, что не хочет быть священником. Ну, а если отец снова будет сердиться… Что же, он может стать и священником. В любой работе можно найти положительные моменты. Главное, у Чарльза теперь есть диплом. А это значит, что отец потратил деньги на обучение младшего сына не напрасно.

В Шрусбери Дарвина ждала одна милая барышня, которую он любил (об этом поговорим отдельно – история довольно грустная), отец, который был рад, что долгая учёба сына наконец-то позади, и… письмо от Генслоу.

В этом послании профессор Генслоу сообщал Чарльзу, что рекомендовал его на должность бортового натуралиста капитану исследовательского парусника «Бигль» Роберту Фицрою, который через месяц должен будет отправиться к Южной Америке. А потом – на Огненную Землю, чтобы вернуть туда троих индейцев, год назад привезённых в Англию во время предыдущей экспедиции Фицроя на том же корабле. Это предложение ошеломило Чарльза. Конечно, он мечтал о большом путешествии. И кто, как ни старший друг Генслоу, мог знать о его тайной мечте.