– Воды! Тушите огонь! К оружию! – раздались отчаянные вопли со всех сторон. Уцелевшие защитники замка в панике метались средь огня и рушащихся стен, пытаясь сдержать натиск стихии.

Но что они могли сделать, обессиленные целым днем кровопролитного сражения? Многие из них даже подняться не могли на раненые ноги. А тем временем в проломы стен уже лезли, как полчища крыс, вражеские солдаты с факелами и мечами…

Внезапно из дымного марева вынырнул всадник. Это был Малькольм. С обнаженным мечом и пылающими яростью глазами он ринулся наперерез врагам.

– МакКейны! Вставайте! Бейтесь! Не дадим псам Стюарта и Макдональда торжествовать!

На зов своего лорда поднялись те, кто еще мог держать оружие. С воплями ярости они набросились на незваных гостей, и закипела последняя, страшная в своем ожесточении битва среди пылающих руин.

А в самый разгар схватки Малькольм, рубившийся сразу с тремя врагами, краем глаза заметил странное шевеление в тени уцелевшей стены. Кто-то крался вдоль нее, прячась от света пожара. И этот кто-то тащил за собой упирающуюся женскую фигуру в разодранном платье.

Сердце лорда МакКейна пропустило удар. Элспет! Ее пытаются похитить!

С яростным ревом Малькольм развернул коня и кинулся наперерез похитителю. Тот метнулся в сторону, волоча девушку за волосы. Но Малькольм нагнал негодяя в несколько прыжков.

– А ну отпусти ее, мерзавец! – взревел он, занося меч. Тут пламя полыхнуло ярче, и Малькольм с изумлением узнал в незнакомце одного из лордов Макдональдов. Неужто сам глава клана решился на столь подлый поступок – украсть собственную дочь?

Макдональд, зло оскалившись, выхватил кинжал и приставил к горлу полуобморочной Элспет.

– Не подходи, МакКейн! Или клянусь, я перережу глотку этой потаскухе! Не видать тебе ее – ни живой, ни мертвой!

Элспет слабо застонала, царапая ногтями стискивающую шею руку. Малькольм застыл в седле, лихорадочно ища выход. Если он двинется на Макдональда, тот убьет Элспет. Но не может же он просто стоять и смотреть, как возлюбленную у него на глазах похищает собственный озверевший от ненависти отец!

В этот миг раздался громкий боевой клич. С пылающей крыши одного из строений спрыгнул человек в развевающемся синем плаще. Это был Дункан Маккензи – грозный и решительный, словно ангел возмездия. В руке его сверкнул широкий клеймор.

– Отпусти девушку, Макдональд! – рявкнул он, угрожающе поднимая меч. – Ты перешел все границы! Сначала нарушил приказ короля и напал на замок МакКейнов, теперь пытаешься похитить собственную дочь? Ты лишился рассудка? Или забыл, что я могу лишить тебя не только земель и титула, но и жизни за подобное преступление?!

Макдональд затравленно оглянулся. Он явно не ожидал появления королевского посланника. Но отступать был не намерен. Оскалившись, он сильнее сдавил горло Элспет и отступил на шаг, намереваясь утащить ее в горящие развалины.

Малькольм взревел от ярости и страха за любимую. Но Дункан внезапно подмигнул ему и крикнул:

– Сейчас, Малькольм! Хватай ее!

В то же мгновение он метнул в Макдональда кинжал. Тот, уклоняясь, невольно ослабил хватку. И Малькольм, стремительно наклонившись с седла, вырвал Элспет из его рук.

– Нет! – взвыл в бессильной ярости Макдональд. Но было поздно. Не удержав равновесия, он рухнул навзничь – прямо на острие меча подоспевшего Дункана.

Раздался хриплый вопль. Макдональд захрипел, дернулся и затих, распластавшись на окровавленных камнях. Дункан с усилием выдернул меч из его груди и вытер о плащ мертвеца.

– Собаке – собачья смерть, – процедил он сквозь зубы.

Малькольм, прижимая к себе плачущую Элспет, спешился и подошел к королевскому посланнику.