Первый этаж дома почти не использовался для жизни – здесь был его кабинет, заваленный делами, которыми он занимался вечерами, и небольшая библиотека с книгами по криминалистике, юриспруденции и психологии. Полумрак и тишина царили здесь всегда, если только он сам не работал за столом, перебирая очередные документы.

Мезенцев не задержался внизу, миновал кабинет и направился по лестнице на второй этаж, где находилось всё, что можно было назвать домом – кухня, их общая спальня, комната Марфы. Поднимаясь по ступеням, он услышал приглушённые голоса: Наталья что-то говорила дочери, а та оживлённо возилась с игрушками. Тёплый свет лился из-под двери, создавая ощущение уюта, которое на какое-то мгновение заставило Мезенцева забыть обо всём, что осталось за порогом.

У двери его встретила Марфа – шестилетняя девочка с кудрявыми светлыми волосами, похожими на тонкие золотистые пружинки. Её лицо, круглое и ещё по-детски мягкое, озарялось широкой улыбкой, а большие, любопытные глаза блестели от радости при виде отца. Маленькие ручки нетерпеливо сжались в кулачки, будто она готовилась броситься к нему в объятия.

Мезенцев, стоя на пороге, снял пальто и, как всегда, слегка помял её светлые кудри, наблюдая за дочерью с тёплой, едва заметной улыбкой.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал Мезенцев, доставая плитку шоколада, которую ему передал Сергей.

Марфа, стоявшая рядом с ним, сразу подняла глаза и внимательно взглянула на плитку. Она молча протянула руки, и Мезенцев с улыбкой отдал ей весь шоколад. Девочка взяла угощение и не смогла скрыть своей радости.

– Шоколад! – воскликнула она, глядя на плитку с таким восторгом, словно это было самое драгоценное сокровище в мире.

– Да-да, шоколад, – сказал Мезенцев, с мягкой улыбкой наблюдая за дочерью. – Это тебе от дяди Сергея, за хорошее поведение.

Марфа в ответ лишь кивнула, продолжая наслаждаться своим сладким угощением. В этот момент в прихожей раздались шаги, и на пороге появилась Наталья.

Она была стройной женщиной с правильными чертами лица, высокими скулами и аккуратным подбородком. Серо-голубые глаза внимательно скользнули по мужу, в их глубине мелькнула тёплая, спокойная забота. Тонкие, естественной дугой изогнутые брови придавали её взгляду мягкость, а длинные ресницы слегка дрожали при каждом моргании.

Тёмно-каштановые волосы с лёгким медным отливом были небрежно заколоты на затылке, но несколько прядей выбились, спадая на виски. Обычно она следила за своей причёской, но дома позволяла себе чуть больше расслабленности.

На Наталье был домашний халат из тёплой ткани, запахнутый на талии. Рукава чуть задрались, открывая запястья, а подол мягко касался пола при каждом шаге. На шее поблёскивала золотая цепочка с небольшим медальоном – старый подарок от Николая, который она носила, не снимая.

Остановившись в дверях, она посмотрела на мужа, едва заметно улыбнувшись, но в её взгляде сквозила привычная тревога – она всегда беспокоилась о нём, даже если не говорила этого вслух.

– Здравствуй, дорогой, – сказала она, с улыбкой подходя к мужу. – Ты как раз к ужину.

Мезенцев положил руку на её плечо и ответил с облегчением в голосе:

– Здравствуй, дорогая, – сказал Мезенцев. – Как вы тут?

Наталья посмотрела на мужа с тёплой улыбкой.

– Всё хорошо, – сказала она, – тебя вот ждали целый день. У Марфы сегодня праздник. Давай снимай ботинки и садись к столу, пока горячее не остыло. Заодно возьмём у Марфы пару долек шоколада, а то ей одной, слишком много будет.

Мезенцев, услышав слова Натальи, улыбнулся и с мягким смехом ответил:

– Хорошо, сейчас пойду к столу, – сказал он, сняв ботинки и аккуратно поставив их в угол. – И надеюсь, что мне достанется хоть долька шоколада, а то я тут как всегда остаюсь без сладкого.