– Хорошо, – ответил он, отходя к выходу. – Пожалуй, так и сделаем.

Он ещё раз взглянул на мрак церкви, ощутив, как давление неизвестности давит на его грудь.

– Ладно, Сергей, пойду тогда домой, – сказал Мезенцев, с тяжёлым вздохом направляясь к выходу. Но, оглянувшись, он добавил: – Завтра увидимся.

Сергей, который уже был готов выйти за ним, остановил его с лёгким смехом:

– Так чего ты пешком-то пойдёшь? – он указал на пустые сани, в которые уже аккуратно укладывали тело девушки. – Сейчас ребята тело в сани уберут, прыгай ко мне в повозку, всё равно ведь по пути. Я тебя поближе к дому высажу, а то мороз такой, да ты ещё и без шляпы.

Мезенцев немного замедлил шаг, обдумывая предложение. На самом деле, он был уставшим, и предстоявший путь по морозу вряд ли был бы ему в радость. Он кивнул и, не сказав ни слова, направился к повозке.

– Ладно, – ответил он, опускаясь на мягкую скамью. – Ехать ещё долго, но хотя бы не придётся мёрзнуть на улице.

Сергей усмехнулся, поправляя шубу и усаживаясь рядом. Лошади начали неторопливо двигаться, и повозка медленно тронулась по узким улицам, скользящим под снежным покрывалом. Мезенцев, облокотившись на спинку сиденья, не отрывал глаз от улиц города, поглощённых зимней темнотой. Его мысли возвращались к делу, к церкви, к девушке на полу и к таинственному исчезновению, которое всё больше начинало тянуть за собой невообразимые вопросы. Но ответы пока оставались скрытыми.

Когда они проезжали через главную площадь города, небо всё так же оставалось тяжёлым и мрачным, словно предвещало что-то ещё более тревожное. Мезенцев, не в силах выкинуть из головы мысли о том, что произошло в церкви, тихо произнёс:

– Спасибо, Сергей.

– Давай, Николай, отдыхай, семье привет передавай, – сказал Сергей, поднимаясь с места и поправляя шубу. – А вот ещё, у меня тут плитка шоколада, по одному делу отблагодарили. Передай Марфе, ей понравится.

Мезенцев немного удивлённо посмотрел на него:

– Да не стоило, Серёж.

Тот махнул рукой:

– Да бери, мне сладкое не особо, а твоей точно понравится.

Мезенцев кивнул и взял плитку.

– Спасибо тебе, – сказал он, с улыбкой пряча шоколад в карман. – До завтра, Сергей.

– До завтра, – ответил тот, усаживаясь в повозку. – Будь здоров.

Мезенцев слегка покачал головой, поблагодарив Сергея за заботу, и пошёл прочь от повозки, оставляя друга и его помощь позади. Его шаги поглощал снег, под ногтями хрустело, а воздух был таким холодным, что каждый вдох казался болезненно острым. Он быстро двинулся в сторону дома, но в голове продолжал вертеться мрак церковного зала и странные слова медиков, которые не могли точно определить, что именно случилось с девушкой. Его мысли обрывались, как только он обращал внимание на окружающий мир – тёмные улицы, освещённые лишь тусклыми фонарями, дома, которые казались ещё более угрожающими в этот поздний час.

Мезенцев ускорил шаг, стремясь поскорее добраться до дома. В темноте ему не хватало света, но он знал улицы города, знал, как ориентироваться в этом мраке, как обходить ямы на тротуарах и избегать затруднений. Вскоре он миновал знакомый угол, а за ним уже виднелась родная улица. Перед ним вырос дом, его дом. Холодный, застывший в ночи, с окнами, за которыми горел свет. Это было место, где его семья ждала, где можно было наконец окунуться в тепло, забыв о невыносимом холоде ночи и мучительных вопросах, что всё сильнее давили на разум.

Он пересёк двор, поднялся по крыльцу и, наконец, открыл дверь. Внутри было тепло, воздух пропитался запахами ужина, доносящимися сверху – из кухни на втором этаже.