На обратной стороне были выбиты странные символы. Не церковные. Не те, что можно увидеть на обычных крестах.

Что-то старое. Что-то чужое.

Мезенцев нахмурился, провёл пальцем по тёмному металлу, ощущая шероховатость выгравированных знаков. В свете тусклого пламени они казались ещё более зловещими.

Он перевёл взгляд на блокнот в кармане, но тут же отложил эту мысль. Слишком темно.

– Надо будет дома зарисовать, – пробормотал он себе под нос и аккуратно убрал находку в карман.

И только тогда он заметил это.

На стене, чуть выше алтаря, темнели пятна – странные, неправильной формы. Сначала он подумал, что это просто копоть, следы от времени, но, приглядевшись, понял: они напоминали отпечатки ладоней.

Обугленные.

Мезенцев подошёл ближе, поднеся спичку к стене. Огонёк задрожал, тени заскользили по камню, и ему показалось, будто пятна двинулись, но, моргнув, он понял – это всего лишь игра света.

Или нет?

Он медленно протянул руку, пальцы коснулись поверхности. Камень был холодным, шершавым, но в этом месте он казался чуть иным. Будто гладким.

Будто обожжённым.

Он провёл пальцами по краю пятна, ощутил, как кое-где камень крошится. Остался слабый чёрный след на кончиках. Он понюхал пальцы. Запаха гари не было.

Нахмурился.

Мезенцев точно помнил: накануне, когда он уже бывал здесь, этих пятен не было. Да, стены были покрыты копотью, вековой грязью, но ничего подобного. И тем более – не в форме рук.

Он отступил на шаг назад, осматривая пятна под другим углом. Они действительно напоминали отпечатки ладоней. Расплывшиеся, не чёткие, но если приглядеться…

Спичка догорела, обжигая пальцы, и Мезенцев небрежно стряхнул её на пол. Огарок упал на старые деревянные доски, оставив на них слабый след золы.

Он достал новую спичку, чиркнул о коробок, и пламя снова осветило его лицо и ближайшие стены.

Затем ещё раз перевёл взгляд на крестик в своей ладони.

Кто его оставил? И когда?

На улице было тихо, но вдруг где-то вдалеке завыл пёс. Долгий, протяжный вой прорезал ночную тишину, пробежавшись по нервам тонкими иглами.

Мезенцев сжал крестик в кулаке и глубоко выдохнул.

Что-то здесь было не так.

Детектив задержал дыхание, прислушиваясь к ночной тишине. В какой-то момент ему показалось, что он услышал легкий, едва различимый шум – нечто вроде шороха, будто кто-то шел по старому полу церкви, царапая ногтями по камням. Он оглянулся, но в помещении не было никого.

Шорох стих так же внезапно, как и начался. В этот момент ему послышался еще один звук – едва уловимый, почти неразличимый, но определённо исходящий откуда-то с алтаря. Это было не похоже на обычные шумы старой церкви. Это был шепот.

Тонкий, быстрый, словно кто-то сдерживал дыхание, стараясь не быть замеченным.

Мезенцев замер, его взгляд снова метнулся к пятнам на стене. Сердце неожиданно забилось быстрее. Он тихо шагнул назад, не отрывая глаз от мрачного пятна, будто оно было живым. Казалось, что оно стало слегка изменяться, как будто что-то внутри него шевелилось. В голове закружились мысли, но только одна была ясной: ему нужно было выбраться отсюда.

Но его ноги словно приросли к полу. Пальцы невольно сжались, дыхание стало тяжелее.

Шёпот усиливался, пробираясь в уши, заполняя пространство вокруг. Теперь уже не было сомнений – кто-то был здесь, рядом. Не эхо, не ветер, не игра воображения.

Холодный пот выступил на висках, горло сдавило, словно воздух стал гуще. В церкви стояла неестественная тишина, но он чувствовал: за спиной что-то двигалось.

"Ты не уйдешь, Николай…" – послышалось тихо, почти на уровне его уха.

Он резко обернулся, но никого не увидел. Только пустота и холод, пронизывающий стены.