– О чём вы говорили с ними раньше? – спросила я неожиданно храбро, когда уродцы оставили нас.

– Всего лишь сказал, чтобы они не позволяли тебе сбежать или причинить себе вред. Я ещё не могу полностью доверять тебе и только надеюсь, что все эти предосторожности будут ни к чему.

– Позвольте мне связаться с семьёй, – взмолилась я.

– Теперь у тебя только я, – покачал он головой, и на его лице не отразилось ни тени сочувствия.

Слёзы навернулись на глаза, но мой похититель вдруг протянул мне свисток.

– Ещё один жилец, рядом с которым ты не будешь чувствовать себя такой одинокой. Позови его.

Я свистнула, но звука не было, и я попробовала ещё раз с тем же результатом.

– Погоди немного, сейчас он придёт, – пояснил Альберт в ответ на мой непонимающий взгляд. – Этот свисток издаёт коротковолновые звуки, неслышимые для людей.

Дверь была приотворена, поэтому я заранее услышала цоканье собачьих когтей по полу и с облегчением выдохнула. Я любила животных, возможно, именно этот зверь станет единственным моим другом в этом странном доме, раз мне придётся провести здесь какое-то время, пока я не пойму, как сбежать.

Однако вошло ещё одно чудовище: гигантский дог с тремя головами – по бокам от его настоящей головы торчало ещё две шеи с головами каких-то беспородных дворняг.

– Это Цербер, – сказал хозяин пса и потрепал его по левой голове.

От пережитых потрясений я потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, то лежала в постели, а койку на колёсиках убрали. Я была одна и могла с облегчением выдохнуть. Я ужасно боялась снова увидеть этих уродцев и то, что меня, наконец, оставили в покое, позволило мне почувствовать себя хоть в какой-то мере счастливой.

На столе я обнаружила записку, написанную изящным убористым почерком, и вот, что в ней говорилось:

«Люсиль, некоторое время я буду отсутствовать, но, если тебе что-то понадобится, позвони в звонок, и Сара исполнит любой твой каприз или накормит тебя. Твой Ал.»

Я подошла к двери и подёргала ручку, но, как и предполагала, она оказалась заперта. Я попыталась подставить стул под окно, но моего роста не хватало, чтобы выглянуть наружу, а стол я не могла сдвинуть с места. Шкаф оказался пустым, но я заметила, что кто-то переодел меня в простую белую пижаму, и чувство стыда и омерзения охватило меня при мысли, что это сделали руки одного из этих безобразных созданий.

Я обхватила себя руками и уселась на кровати по-турецки. Мне очень хотелось есть, но при мысли, что войдёт старуха с зашитым ртом, меня охватывал ужас, и я решила, что лучше поголодать. У меня больше не оставалось сомнений в том, что я попала в какую-то жуткую лабораторию и теперь могу стать частью противоестественных действий, какие, несомненно, здесь творятся. Я очень хотела жить и боялась того, что могут со мной сделать в будущем. А ещё я волновалась за родителей и сестёр, а потому разрыдалась и не могла удержать своих позывов. На ум пришла одна из картин прошлого, один из семейных вечеров чтения, когда Элла читала нам всем «Остров доктора Моро» и старалась голосом передать всю жуть этих отпечатанных в книге слов, и теперь мне казалось, что я попала в живое её воплощение. Я винила себя в своей легкомысленности и проклинала роковую встречу в парке. Зачем я вообще стремилась привлечь к себе внимание? Кто мог знать, что за ангельской внешностью джентльмена скрывается демонический оскал безумца?!

Я рыдала и рыдала, заглушая стоны подушкой, а когда слёзы иссякли, я без сил расползлась по кровати и быстро заснула. Молодость брала своё, и организм хотел восстановить силы, каким бы треволнениям не предавалась душа.