«Я не помню, чтоб выходила замуж», – подумала девушка, поджав губы.

И это действительно было так. Утопленница не была даже помолвленной. Однако красный наряд и «корона Феникса» говорили о церемонии.

«Меня опоили?» – предположила молодая госпожа, взмахнув широкими рукавами. Но она сразу поняла ошибку. Стоило ей лишь осмотреться, увидеть иллюминатор, и в памяти всё прояснилось.

«Точно, меня вчера из реки достали», – вспомнила девушка. – «Переодели тоже вчера. И, похоже, это не сон».

Ей до последнего не хотелось верить в происходящее. Ведь она не помнила, как попала в реку, и совершенно не узнавала этих мест. Более того, чувство иноземности не покидало её.

С десяток вопросов роилось в голове, пока утопленницу не осенило.

– Эй! Выпустите меня! – потребовала девушка. – Позвольте поговорить с капитаном. Он мой муж?

Этот вывод она сделала не случайно. Чжи Маолун заходил в каюту, будучи облачённым в такой же наряд. Госпожа Фу отчётливо помнила золотых драконов, вышитых на его совсем недешёвом ханьфу.

Правда, капитана она узнала случайно – во время шторма обратила внимание на то, как обращаются к нему остальные.

– Э-эй! Я знаю, что вы меня слышите. Нехорошо игнорировать девушку, – не сдавалась особа, топнув ножкой.

Терпение Фу Биюй заканчивалось. В планах было устроить истерику. Вот только с той стороны лишь раз донеслось недовольное бурчание старика. И вновь стало тихо.

– Караси, я вам не невидимка! Позовите своего капитана!

***

В это утро на дежурстве остался старый матрос. Он слышал, как проснулась девица, но, повинуясь указаниям Чжи Маолуна, к двери не подошёл. Теперь же, когда его сменил молоденький юнга, матрос неодобрительно крякнул:

– Ух, буйная женщина. Всё никак не уймётся.

За ночь, проведённую на борту Цинъяна, старик успел увидеть многое: город Элюр, полный ходячих мертвецов и расколотых душ, силу Зверя, обитающего в водах Манора и волны, превосходящие морские в несколько раз. (А ещё он лучше узнал капитана. Понял, что тот умеет рассказывать неплохие истории.) На фоне этого истерично дёргающая носом особа интереса не представляла. Махнув на неё рукой, старик закурил сигаретку.

***

Чжи Маолун слышал утопленницу не хуже матроса, но вида не подавал. За сотни лет он выловил немало особ и научился сохранять беспристрастие. Похрустывая мятными леденцами, насвистывая бодрый мотивчик, он спокойно вёл судно в Атру. И всё б шло хорошо, если бы дыхание Зверя не подпортило планы. Теперь необходимо было швартовиться в ближайшем портовом городке. Благо такая возможность подвернулась быстро: вдали показалась береговая линия.

С прищуренным глазом можно было разглядеть старые деревянные врата и людей в тёмно-синих одеждах. Их причёски не выделялись изысканностью иль красотой – волосы были заплетены в косы или свободным каскадом трепались по ветру. Подобно муравьям, рыбаки копошились у самого берега. Они собирали улиток и гальку, голыми руками вынимали из-под острых камней бычков. С другой стороны слышались голоса местных крестьян – зычные и не очень, суровые и мягкие, звонкие и тихие…

Воздух насытился запахом потрошёной рыбы и водорослей, выброшенных на берег.

– Сойдём? – поинтересовался старик.

– Да, – тихо ответил ему капитан.

Корабль бесшумно резал водную гладь, приближаясь к пристани. Старый матрос сразу приметил наёмный экипаж.

– Похоже, оживлённое место, – почёсывая небритый подбородок, подметил он.

– Есть такое, – согласился Чжи Маолун и тут же отдал приказ, – Готовьте швартовые концы.

Господин Чжи не первые десять лет бороздил просторы, подбирая целостные души утопленников, потому в совершенстве обучился морскому делу. Завидев пристань, он сразу рассчитал направление и скорость течения, наличие и расположение судов – их было два. Ещё он прикинул осадку и деферент самого Цинъяна, а в довершение прибавил время суток.