Чжи Маолун много раз проплывал мимо Элюра, но сходить в ближайшем порту, чтоб переждать рычание Манора, не желал. Капитан был живым – из плоти и крови, энергия Ян хорошо ощущалась в холодной мгле. И хотя по обе стороны реки имелись трактиры для разных посетителей, господин Чжи рисковать не спешил.

«Уж лучше носом в волну, чем наутро без головы», – думал он.

***

Капитан привык к переменчивому настроению Манора. Раз в год, преодолевая расстояние из Пладны в Атру, он приближался к городу мёртвых. Не имея постоянной команды, капитан нанимал в портах опытных мореходов. Те, узнав о маршруте, требовали плату в тройном размере. Но у Чжи Маолуна проблем с деньгами не было. Он с лёгкостью осыпал команду золотом и серебром. Вот и в этот раз, набрав матёрых морских волков, капитан расщедрился и успешно проскочил через голодную пасть Зверя. Однако без осуждения не обошлось:

– Сдалась вам эта река, – кряхтел старый моряк, прислушиваясь к тишине.

– Работа моя такая, – подумав, ответил капитан.

– Звучит удручающе, – не поверил старик.

…Вот только Чжи Маолун говорил правду.

Бессмертный был из древнего рода, корнями цепляясь за великих горных князей. Имея особую связь с Небом и другое имя, он успешно практиковал бессмертие и достаточно быстро взрастил в теле Золотое Ядро. Благодаря этому он добился немалых высот при жизни. И поднявшись в синюю высь, не ожидал, что упадёт низко. Забыв про осторожность, он больно ударился о крепкий кулак Смерти.

– Когда я был много моложе, то потерял голову. От любви, – тихо произнёс он. – В ночь моего рождения я попал в престольную Атру. Воочию увидев город, полный красок и света, в котором не было тишины и покоя. Там я гулял по широким улицам, утопая в ароматах. Я не сразу понял, что заблудился. Обернувшись, попытался найти знакомую площадь. Вот только вместо привычного буйства цветов увидел тускло горящие фонари. Меня обуяла тревога. С надеждой, что лишь единожды свернул не туда, я пересёк узкую улочку. Это стало моей ошибкой.

Чжи Маолун замолчал. Его взгляд, устремлённый вдаль, был пуст. Но старику хотелось подробностей. Поэтому, когда капитан продолжил рассказ, тот слушал с трепетом.

Старый матрос любил флёр и сказки. Порой он записывал услышанное, а иногда придумывал сам. Зажимая губами сигаретку, он сосредотачивал внимание на голосах и воспоминаниях сказителей.

– Поняв, что потерялся, я хотел постучаться в первый попавшийся дом, но услышал вскрик. Он был тихим, напоминающим стон. Я остановился. От вывешенных желтоватых фонарей проку было мало. Они не пробивали мрак, лишь немного убирали тень. Поэтому рассмотреть силуэты оказалось не так уж легко. Моё Золотое Ядро дрожало, пуская по телу мурашки, сигнализируя об опасности. Из-за этого подрагивали пальцы. Неуверенной поступью я двигался вдоль стены, чувствуя, как в спину смотрит темнота.

«Тёмная Ци», – было первой моей мыслью. И последней… Ведь именно в этот момент я увидел Её – разодетую в дорогие одежды, с волосами, убранными десятками золотых спиц. Украшенная жемчугом и перламутром, она сидела на холодных камнях и с ужасом смотрела на спутника.

– О, молодая госпожа Цю Чжаньцзэ, – скрипя зубами произнёс тот. – Ты так прекрасна.

В ответ госпожа затрясла головой, отрицая очевидное. По её щекам текли слёзы. Я видел, как спазм сдавил её горло, не позволяя кричать, потому сделал шаг вперёд. И почувствовал боль. До холода в ступнях пробирали чёрные глаза незнакомки, полные влаги. Я запомнил, как дрожали её искусанные вишнёвые губы… Мои пальцы невольно сжались в кулак. И если молодая госпожа Цю завидев меня, расплылась в улыбке, обнажив свои белоснежные зубки, то её преследователь – напротив. Высокой, широкоплечей тучей незнакомец вышел из тени. И я, наконец понял, как он огромен: близстоящий фонарь не осветил и половины его силуэта. Тогда мне показалось, что у незнакомца нет ног и лица.