– Но у нас сильнейшие легионы! Мы так просто не сдадимся! – С неожиданной для себя храбростью произнесла Мели.

– У Элкариума была сильнейшая армия, но Конгломерат не спасла. – Серджо развел руками. – Иногда армия бессильна.

– Но… мы же не Элкариум…

– Коль смилуется небо и ваш дядя вернется, думаю, волноваться незачем. Но пока он не вернулся, кто знает, кто знает. Прошу вас уже не как учитель, а как друг вашей семьи: не позволяйте никому манипулировать вами. Многие хотели бы вернуть Старые Традиции и еще больше людей – раз и навсегда уничтожить их. Цезарисса должна понимать, что ни то ни другое не выгодно Империи.

«Почему Серджо говорит об этом, если даже дядюшка Тин очень редко поднимал такие темы?»

– Не выгодно?

– Есть вещи, которые лучше всего держать в стороне.

– То есть, как «в стороне»? – не поняла Мели. В общении с Серджо религиозные споры представлялись чем-то из ряда вон выходящим. «Интересно, что бы сказал дядя Тин, будь он сейчас вместо меня перед Серджо?»

– Нельзя заменить один пережиток прошлого другим пережитком, – внушал Серджо, поглаживая свой крючковатый нос. – Я уже говорил, что вы способная ученица, так? Но придет время, когда вы станете учительницей. Учительницей всего народа. Он будет искать у вас совета: подчиняться старому богу или новым богам, расправляться с прошлым или подвергать опасности будущее. Идти за вами или за политиками из Сената… в общем, я надеюсь, вы услышали меня.

– Да… кажется, услышала.

– Не подведите ваш народ, хорошо?

Он озадаченно посмотрел на метроном.

– Ох и утомил я вас, наверное! Но график, к сожалению, нарушать нельзя.

Как и следовало ожидать, еще около получаса он посвятил чтению трактата о философских началах гармонии – завершающая часть их урока. Пусть чтиво и было крайне нудным, а голос наставника – монотонным, Меланте не пришлось отвечать на сложные вопросы, краснеть и выглядеть дурой. Она просто слушала, вернее, делала вид, что слушала, хотя реально мечтала о том дне, когда станет императрицей, и всякие там мудрые изречения потеряют смысл.

Она уподобится дядюшке во всём.

«Я буду править милосердно», – думала она, – «меня полюбят все жители нашей империи, а судьба Элкариума, чего бы там Серджо не говорил, не постигнет ее, уж я-то постараюсь…»

Ее сознание малевало красочные сцены коронации: вначале она шагает по алой дорожке к пьедесталу, в подбитой горностаем мантии, после чего на ее голову водружают Корону Жемчужной Орлицы34 и цезарисса, будущая самодержавная властительница, торжественно дает клятву, слова которой ей пока еще неизвестны. Народ рукоплещет. Народ радуется. Народ ждет от нее милости. И она с щедростью дарует ему свою любовь! Ах если бы это все было на самом деле. Однажды она вышла бы замуж, родила детей, воспитала бы из них наследников. «И муж у меня будет хороший… я ведь из рода Аквинтаров, мы выходим замуж лишь за достойных».

Примерный портрет избранника она давно определила. Это, безусловно, сильный, смелый, решительный, высокий красавец с доброй улыбкой и голубыми глазами, можно немного загара, но чтобы не смуглый. Еще он обязан быть нежным. Девушке стало немного грустно. У нее еще не было жениха, тогда как вокруг Луан они вьются, как пчелы вокруг цветка. Что неудивительно. Луан красива и стройна. Мели же – полная и неуклюжая, как поросенок.

Ток… ток… ток… Метроном качал маятник из стороны в сторону, Мели не сразу догадалась, что стало тихо.

– Ваше… вы меня слушаете? – строго спросил Серджо, отложив книгу. – Я вам рассказываю или кому?

Мурашки пробежали по телу.

– Эмм… я… я…

– Ладно, – взмахнул руками наставник. – На сегодня закончим. Идите отдыхайте. И помните, о чем я вам сказал в самом начале. Не позволяйте вами манипулировать.