– Долг уплачен, – промолвил Мортэ и громко рассмеялся.

– Но, он… – Сцевола разжал пальцы. Кинжал выпал. – Как? Почему?

Не успел он произнести второй вопрос, мальчонка дернулся и, вывернувшись из его объятий, понесся к двери. Ему никто не помешал, словно игрушка богов выполнила свою цель и была предоставлена сама себе.

– Полагаю, с вас достаточно, – подвел черту ассасин. – Я выполню этот контракт, как договорились.

– Мы ведь должны были убить его… разве нет? – Сцевола встал, покачиваясь от волнения.

– Жертва уже принесена, – сказал Мортэ.

– Что вы имеете ввиду?

Собеседник больше не сказал ни слова. Повернувшись к собратьям, он направился к выходу, туда где исчез силуэт мальчишки, которому улыбнулось счастье остаться в живых. Боги смилостивились и над Сцеволой. Он не стал выставлять напоказ, сколько обрадован, что ребенок не закончил, как его родители.

Подчиненные Мортэ подняли тела мужчины и женщины, и последовали за своим главным. Проводив их спешный уход из особняка, недоумевающий Сцевола уселся на кресло, головная боль, нашедшая спустя пару секунд, сдавила лоб и стиснула мышцы глаз. «Почему Мортэ потребовал три жизни, а взял только две?» Догадка грозно твердила ему, что ассасин увидел его страх и волнение, и жизнь мальца была куплена его собственной честью. Сцевола рассчитывал, что Хаарон прольет свет на это странное недоразумение. «А что если Мы осрамили себя?»

В местах, где лежали мертвецы, ковер запятнала кровь. Придется менять его, так просто уже не отмоешь. А жаль – его подарил брат при их последней встрече; маленький кусочек их семейной виллы в Альбонте, тот самый, на котором они играли фигурками легионеров…

С первыми лучами солнца, проломившими вериги дождя, в гостиную спустился Хаарон. Он хлопал в ладони, покрывая магистра довольными кивками. Гаю пришло в голову, что возможно авгур пропустил судьбу третьей жертвы и еще не знает о его глупом провале. Даже великие жрецы могут ошибаться, ведь они всего лишь люди. Он поднялся медлительно и неохотно, глянув на авгура со многозначительным вздохом.

– Мы не справились, дорогой друг… – «Ничего нельзя скрывать от жреца, иначе боги разгневаются еще больше». – Мы не убили его, как должны были. Прости Нас. Все кончено.

– Нет, все только начинается, – жрец подошел ближе и заглянул Сцеволе в глаза. – Твоя светлость справилась. Я видел.

– Не понимаем… цена три жертвы…

– Боги не нуждаются в жертвах. – Хаарон раскинул руки и посмотрел сквозь потолок. – Они сильны. Все, что мы видим, они способны превратить в прах и пепел, им нет нужды потчевать себя душами смертных.

– Тогда к чему была смерть тех двоих?

Его правая рука указала в его сторону.

– Она была нужна тебе, твоя светлость, дабы ты прошел проверку на верность цели и впредь не отступил. – Он спрятал руки в карманах балахона. – Ты был готов убить и то невинное дитя, всецело отдавшись воле богов, вопреки тому, ради чего ты служишь государству. И так, как я и сказал твоей светлости сегодня утром, ты перестал уповать на себя. Это очень хорошо.

– Кажется, Мы начинаем понимать твои загадки.

– Боги знают, что твоя светлость очень скоро погасит огни острова тимьянов, и у нашей Империи появится надежда на светлое будущее. Однако у твоей светлости еще очень много работы…

– Да, – согласился Сцевола. – Мы все еще не знаем, как быть с сенаторами и что говорить им. Боимся, что Наше желание уберечь Империю от распада не поймут, как Мы бы того хотели…

– Главное, смысл, который ты вложишь. Не этому ли учили твою светлость в школе ораторов?

– Этому, но и другому, – возразил он.

– Тогда чему еще?