– Последнее, – с лучезарной улыбкой ответил Волх.

– Не боитесь умереть на службе из-за опасного характера ваших работ? – мрачно спросила я.

– Милая дочь! Ты же прекрасно знаешь, что единственный работающий опасный характер в нашем царстве – это ты, – миролюбиво вмешался отец.

– Подозрительно много комплиментов в это мрачное и зловещее утро, – сказала я и перевела убийственный взгляд на отца. – Что надо?

Царь снова нервно вытер пот со лба и вымученно улыбнулся советнику.

– Дочь, может, ты введешь в курс дела… или работы… Волха? Покажешь ему, что здесь находится в этой палате… и где, – с трудом выговорил отец, с большим интересом рассматривая свои красные сапоги.

– Исключено. Для такой бессмысленной работы существуют специально рожденные люди, – сказала, как отрезала, я и перевела неподвижный гнетущий взгляд на служанку. – Лепа! Закрой дверь с обратной стороны и забери с собой помехи, стоящие перед моим столом.

Миловидная девушка вскочила на ноги и, как ошпаренная, выбежала из Судебной палаты.

За ней последовали нахмуренные «помехи» – Волх и царь Беледона.

– Приятно было с вами познакомиться, царевна Смеяна, – вдруг сказал напоследок мне Волх и совершенно напрасно.

– А мне – нет, – резко ответила я, не отрывая взгляда от нового берестяного свитка.

– И почему же? – опешил молодой человек, удивленно застыв на пороге.

– Постоянно улыбаются или дураки, или безумцы.

– И кто же я, по-вашему?

На мгновение я оторвала свой черный и давящий взгляд от рун и скрестила его с холодным и испытывающим взглядом Волха.

– Лжец, – ответила я и снова продолжила писать.

***

Новый советник царя неплотно закрыл дверь, и она тут же открылась, вынудив меня и дальше наблюдать за этим светящимся мошенником.

Усмехнувшись, он вразвалочку подошел к ожидающей его в коридоре Лепе, смущенно поправляющей длинную золотистую косу.

– Извините, царский советник Волх! – воскликнула служанка и тут же замялась. – Госпожа Смеяна… Она не хотела вас обидеть или оскорбить… Просто она всегда такая… Характер у нее такой…

Волх снова нацепил на лицо свою обворожительную фарфоровую улыбку и подмигнул девице, небрежно махнув рукой в сторону моего темного чертога.

– Не переживайте так, Лепа. И кстати, может, уже перейдем на «ты»? Могу ли я называть тебя Лепушкой?

Служанка радостно кивнула и покраснела, словно вареный рак, и меня чуть не стошнило прямо на описание внутренностей утопца, и дело было не в кровавых подробностях.

Ненавижу всякие нежности.

Волх с довольной улыбкой оценил пышные формы моей служанки, а затем решил оценить мои сильные и слабые стороны, для чего ему нужны были сведения, поэтому, поболтав о том о сем, он начал с самого интригующего:

– Я заметил, что над головой царевны Смеяны висит изображение крылатого Черного Змея. Она что, последовательница левой руки? – с обворожительной улыбкой спросил молодой человек.

– Конечно же, нет! – ответила Лепа и задорно рассмеялась. – Покойный боярин Пров, царствие ему небесное, верил, что царевна Смеяна – ведьма, поэтому прибил в своей палате оберег в виде птицы, а почернел он случайно. Госпожа как-то довела царского советника до белого каления. В гневе он выбежал в коридор и так громко хлопнул дверью, что из печи выпали угли, и все погорело… В общем, теперь госпожа живет в его палатах, уже и ремонт сделала, а оберег все так и висит. Как-то так…

– Как интересно, – сказал Волх и удивленно приподнял бровь. – Почему же царевна Смеяна его не сняла? Очевидно же, что он не работает.

– Ей все равно. Она неверующая, – ответила Лепа и развела руками. – Говорит, что вера – это мак для народа.