В течение часа мы до конца собираемся, а затем идём на остановку общественного транспорта.

– Мама, а ты со мной будешь у Егора?

Буква р у дочери звучит слишком звонко, а я ей отвечаю, высматривая нужный автобус.

– Я ненадолго отъеду, а потом вернусь к вам.

– Мам, а можно я не пойду в понедельник в садик? – звучит вопрос от дочери, когда мы уже сидим в автобусе.

Деланно удивляюсь.

– Почему? – тут же хмурюсь.

– Ну просто там есть девочка, её мама оставляет дома, когда она не хочет…

– Малышка, если бы мне не нужно было на работу, я бы тоже так могла, – она морщит носик.

– Ну давай тогда ты не будешь ходить на работу, а я в садик, – предлагает свою идею, заставляя меня улыбаться.

– Дочь, а что мы тогда будем есть?

– Кашу, – деловито заявляет она: – И макароны.

Напротив нас сидит женщина преклонного возраста и улыбается, глядя на мою дочь.

– Боюсь, наших запасов надолго не хватит, – достаю её игрушку из сумки и пытаюсь отвлечь от этого разговора.

Сама же смотрю в окно, запрещая себе тонуть в грустных мыслях.

Спустя двадцать минут, мы довольные поднимаемся в квартиру Егора.

– Привет, моя самая сладкая девочка, – тут же подхватывает он её на руки.

– Егор, мне надо отъехать на два часа, – мнусь у двери, а он хмурится с вопросом в глазах: – Я не задержусь.

– Всё в порядке, Верон? – всё же спрашивает, а я спешно киваю: – Без проблем, зато мы сейчас знаешь что?! – обращается к дочери, а та с энтузиазмом смотрит на него в ожидании: – Будем мультики смотреть, пока мамы нет.

Она хлопает в ладоши, а потом резко осекается и прикрывает рот ладошками. Смотрю на них, качая головой, но не ругаюсь. Дома я такое редко позволяю, но в гостях она расслабляется по полной.

Выхожу из дома Егора, и тут же звоню Максиму, разговор при дочери явно плохая затея. Он отвечает сразу и даже рад моему звонку. Когда он говорит дождаться его, я отказываюсь и собираюсь доехать самостоятельно. Прохоров, пусть и сквозь зубы, но соглашается.

Сама терзаюсь сомнениями, о чём может быть предстоящая беседа. Обычно на подобных встречах он говорит только о нас. И отчего-то хочу верить, что и сейчас это будет касаться только несуществующих нас. Потому что если он будет говорить о возвращении в город ненавистного мне человека, то наш разговор будет коротким.

Дорога в центр занимает не более десяти минут от дома Егора, и оглядываясь при выходе из автобуса, я замечаю заведение, которое мне нужно.

Только вот как оказываюсь внутри, в районе груди простреливает, и, бросив взгляд за хостес, я вижу Северова со своей женой. Они сидят за столиком, он что-то ей говорит, а затем равнодушное лицо хмурится и метко попадает грозовыми глазами ровно туда, где стою я.

Смотрю в её лицо, и взрывается дикое желание подойти. Но я сижу на месте, позволяя себе только смотреть.

Её провожают к столу, а мне кажется неправильным, что мы даже не здороваемся. В конце концов, сколько лет она болталась хвостиком за нами.

– Это не та девушка со дня рождения? – подаёт голос Дана, ведя за моим взглядом.

Киваю ей, но вдаваться в подробности не собираюсь. Возвращаюсь к своему обеду, только есть уже не хочется. А когда звучит звон нового посетителя в дверях, и вовсе застываю.

Прохоров уверенным шагом сразу направляется к Веронике, целует её в щеку и садится напротив.

Внутри поднимается невесть откуда взявшаяся злость. Разминаю шею, пытаясь оторвать глаза от того стола, но хреново у меня выходит. Как идиот пялюсь.

– Руслан, всё хорошо? – Дана тоже начинает суетиться, а я отмахиваюсь.

– Я сейчас, – бросаю ей, и оставляя чёртов холодный разум где-то в заднице, встаю с кресла.