В то время достаточно было проблем, и не только с головой, чтобы испоганить девочке жизнь. Она и без меня верила в чувства, которые я принять не мог. И, чёрт возьми, не должен был.

А сейчас, сейчас хочется поговорить с ней, извиниться…

– Родной, – Дана приподнимает голову от подушки: – О чём думаешь?

Поворачиваю голову на жену и вспоминаю нашу первую встречу.

Спокойная, в меру милая, неглупая, она сразу вызвала то самое чувство надёжности и стабильности, что ли. Хотя, вероятнее, мне его методично внушали.

Без особых эмоциональных всплесков. Ровно. Настолько, что можно создать семью.

Тот самый идеал, о котором пел отец всю мою сознательную жизнь. Чтобы была не похожа на мать, чтобы была другой.

Дана именно такой и была. А когда слияние двух фамилий успешно прошло, то громогласно было объявлено, что помимо бизнеса, есть ещё одна нерушимая связь. Её влиятельная семья не готова была отпускать меня, а мой отец не готов был соглашаться на кого-то кроме неё.

Так и начались наши отношения.

А спустя пару лет, когда семейные разговоры с обеих сторон начали крутиться только вокруг того, что я не перехожу на следующий шаг, то Северов старший быстренько напомнил о своём воспитании.

Ты – победитель, а победитель всегда жертвует чем-то ради своей цели. Твоя свобода не пострадает…

Говорил он мне в попытке внушить то, что вдалбливал с четырнадцати.

– О работе, – бросаю, наконец, ей в ответ, и встаю с кровати: – Я покурю, займёшься завтраком? – озвучиваю ей, и она тут же кивая, подскакивает с кровати.

Интересно, а как бы сейчас Вероника отреагировала на эти слова…

Раздражаюсь сам на себя, пытаясь смахнуть идиотские мысли.

Она совсем не та отчаянно влюблённая девочка, а я далеко не тот закрытый парень со своими демонами и грёбаными обязательствами.

– Руслан, я закажу круассаны, будешь? – кричит Дана, пока я выхожу на балкон.

Я живу сейчас в квартире отца, потому что он тоже с недавних пор обосновался где-то в разных уголках мира. А когда приезжает сюда, то в основном обитает на даче.

– Заказывай, – подаю голос, плевать сейчас на самом деле на еду.

Затягиваюсь никотином и бросаю взгляд на соседний дом. Они стоят параллельно, и, естественно, я не вижу даже нужных окон, но само знание навевает лютую ностальгию.

Слышу, как из комнаты звонит телефон.

– Родной, тебе здесь друг звонит, – оставляю окурок в пепельнице и тяну руку.

– Здорова, – озвучиваю, хрипло посмеиваясь.

Вчерашний вечер прошёл достаточно тепло, чтобы вызвать приятные чувства после.

– Какие планы? – бодро заявляет он, будто и не пил.

Хотя, помнится, плакал как девчонка, от похмелья.

– Пока не знаю, – озвучиваю, желая на самом деле встретиться и без толпы перетереть.

– Я здесь с малой буду возиться, давай после? На кофе или чего покрепче, – даже могу представить, как играет бровями.

А у меня ворох вопросов моментом в башке кружит. Я бы не сказал, что теперь с Малой надо возиться.

Мысль вызывает хриплый смех.

– Окей, тогда как освободишься, звони, подъеду.

– Ты надолго здесь? – тут же серьёзно задаёт вопрос: – И давай, это…чисто на мужской разговор, – добавляет со смешком, намекая на внезапную супругу.

– Даже не обсуждается, – даю понять, что нам действительно есть о чём поговорить: – Не больше двух недель, Белый, дальше крупная сделка в Испании.

– Понял, понял. Тогда на связи.

Видимо, он уже за рулём, потому что перед тем, как отключиться, слышу клаксон и отборный мат друга.

Качаю головой, а вопросы тем временем не успокаиваются. Отнюдь.

И хоть никогда не отличался любопытством, здесь прямо, мать его, свербит от желания узнать, в чём он будет помогать сестре…