Они играли моей жизнью, играли его жизнью. Заставляли поступать так, что теперь я никогда не соберу себя воедино. А после открытия этой тайны, и вовсе, не представляю, как смогу дышать здесь.

Самое печальное и разрывающее мое сердце в клочья то, что я искренне убеждена, он не мог так поступить.

В деле написано, что это было нападение, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Но я, вероятно, одна знала того парня. Он бы никогда не поступил так. Даже если бы была причина, он не мог с такой яростью накинуться на человека.

Вытираю слезы, растирая кожу до боли. Но как только собираюсь с мыслями и хочу вернуться к бумагам, слышу как открывается дверь в коридоре.

Черт.

Прижимаю фонарик, заглушая его свечение и смотрю на полоску света в коридоре, виднеющуюся под дверью в кабинет.

Задержав дыхание жду.

Шаги приближаются, а когда я вижу тень и слышу шорканье, молюсь, чтобы он прошел мимо.

Как только улавливаю какие-то звуки с гостиной, снова мельком смотрю на страницы, надеясь увидеть, есть ли хоть что-то нужное мне.

Судорожно фотографирую на камеру телефона в страхе быть пойманной. И сделав несколько снимков, снова прижимаю телефон и прислушиваюсь к звукам.

Кажется, что время еще есть.

В два движения укладываю папку в ящик, аккуратно восстанавливаю стопку на столе. А когда подхожу к двери, сначала позволяю себе лишь небольшую щель.

Или дождаться момента, как он пойдет к себе обратно, или прошмыгнуть сейчас.

Коридор в гостиную от двери кабинета продолжается где-то метров на семь. Если даже Марк все еще там, оттуда он не увидит движения. А оставаться здесь, уповая на то, что он не захочет зайти внутрь, слишком опасно.

Здесь и спрятаться негде.

Мне нужна одна минута, пока я стою, трачу драгоценное время.

Пытаюсь уговорить ту часть себя, что в страхе пятится назад. Однако, стоит лишь напомнить о том, что благодаря этой части я уже сделала.

На одном дыхании выскакиваю, задерживаясь лишь чтобы тихо закрыть дверь, и несусь в свою спальню.

Только в момент, как закрываю замок на своей двери, позволяю себе выдохнуть.

Снова примыкаю к полотну, прислушиваясь, но в ответ тишина.

Тут же пытаюсь восстановить дыхание от все еще гуляющего адреналина в купе с паникой, и сажусь на кровати, открывая галерею в телефоне.

Увеличиваю на максимум, и едва различаю, что на последней странице ручкой нацарапан какой-то адрес.

Вбиваю в навигатор, понимая, что это элитный поселок в пятидесяти километрах от города.

И любыми способами завтра я должна оказаться там.

14. Глава 13

Смотрю на фото шестилетней давности. Она подарила его на одну из наших дат. Считала каждый месяц, а я усмехался на это, потому что считал, что впереди целая жизнь.

На снимке девушка с ослепительной улыбкой пухлых губ смотрит в кадр, а я намеренно отвернулся.

Последние дни не дает покоя. Усмехаюсь мыслям, последние ли дни?!

Признаться сложно, не то что окружающим, а самому себе.

Но ее ответ, он словно засел в голове и прокручивается ежесекундно.

Короткое надрывное «не могла»произносится шепотом непрерывно.

И есть в этом нечто, что дает разгуляться собственным сомнениям.

Лиза в гостиной собирается вешать недавно купленную картину. Картину той женщины, которую не могу из себя выдворить.

Хоть возьми и режь, мать его, чтобы не болело.

Откладываю фото, выходя в гостиную.

Этот дом я купил перед тем как вернуться. Элитный особняк белого цвета и темной крышей в двести квадратов. Внутри множество гостевых на втором этаже, где особо не появляюсь даже, кроме собственной спальни. Первый больше для ненавистных светских раутов с огромной гостевой и столовой.