Совсем не похож на того жесткого на вид парня, который одной своей неприступностью сражал всех девушек нашей компании.

— Вижу. — вдруг врывается в сознание ухмыляющийся голос Марка: — Мы обязательно поздороваемся со старым приятелем, да, Ева?
— Не думаю. — возвращаю взгляд на Прохорова.
— Думаешь, думаешь…очень хорошо помнишь. — он откровенно потешается, зная всю историю, а точнее являясь в ней главным героем: — А я это вижу.

Дальше вечер будто проходит мимо меня. Украдкой наблюдаю за решительными движениями и совершенно беспристрастным вниманием ко всем, кто говорит с ним.

Приглашенные музыканты и прочие уже заняли людей, присутствующих здесь. А я будто впала в то время. Будто я снова между двумя огнями, любовью и семьей.

Хотя, бред даже просто так думать.

Прекрасно осознаю, что сама пришла в ту точку, где сейчас.

Я пошла на поводу, не послушала свое сердце. Боялась за него, боялась отца, осуждений, боялась, что не смогу.

Я просто была наивна и глупа.

В своих мыслях, не замечаю, как вокруг персонал убирает со столов, и часть гостей уже покинули места.

Стоит мне только подумать о том, чтобы затеряться, встав где-нибудь подальше, и вдохнуть воздух, хватка на плече остужает мой порыв.

— Вставай. — приказывает Марк.
— Нет. — мотаю головой.

Внутри что-то сжимается.

Невозможно дышать, а в горле пересохло.

— Ева. — и этот стальной тон я знаю.

Прикрыв глаза осознаю, что бы я не выбрала, будет плохо в любом случае.

Поднимаюсь на трясущихся ногах, муж тут же хватает за талию. И нет, не страстно прижимает, а скорее ему вдруг хочется меня уничтожить.

И кажется, именно это он и делает. Изо дня в день.

Шаги до стола, стоящего чуть поодаль от нашего, кажутся предсмертными.

Воображала ли я эту встречу? Бесконечно много раз. Боялась ли ее? Боялась себя, боялась, что утону в отчаянии. И по всей видимости, не зря.

Смотрю в пол, считая до десяти.

— Вот уж не ожидал!

Крепко держа меня за руку до побелевших костяшек, Марк останавливается напротив него.

Не поднимаю глаз от пола. Страх увидеть его ненависть сильнее, потому что это без сомнений лишит воздуха окончательно.

Иногда, вспоминая тот день, хочу оказаться в нем снова, чтобы изменить свой выбор. Чтобы сохранить теплоту его пугающе черных глаз.

— Мир тесен.

Хриплый баритон разносится по коже мурашками, заставляя душу безмолвно вопить.

— Моя супруга…— я прямо слышу эти ноты превосходства над человеком, кто по праву гораздо выше Марка: — Ева Прохорова.

Не поднимаю глаз, но мои пальцы хрустят от силы, с которой супруг давит на меня.

Это ерундовая боль по сравнению с той, что я испытываю в душе. Тем не менее поднимаю голову, попадая в плен его стрел.

— Здравствуй, Демьян.

Он, прищурившись, молчит, а потом переводит взгляд на наши руки. Не меняя холодного выражения лица, он вновь лениво ползет вверх к лицам. И усмехнувшись, кивает, демонстрируя сейчас свою непоколебимость.

Словно даже не смотрит на меня. Слезы сдерживать сложно от того, какая душевная мука разворачивается внутри меня.

— Прохоров. — не глядя бросает, кивая мимо проходящей девушке официанту: — Если твоя женщина не хочет, чтобы ее держали за руку…не принуждай. — он лениво смотрит на Марка: — Все равно вырвется.

Последние слова пронзают болью особенно отчетливо, а глаза, не выражающие ничего, абсолютный ноль, на несколько секунд встречаются с моими.

3. Глава 3

— А ты, я смотрю, разбираешься, да? — победно улыбаясь заявляет Марк в ответ.

Но мужчина лишь переводит на него свои глаза и едва заметно усмехается.

— Удачи на тендере, Прохоров.

Во взгляде Демьяна проскальзывает что-то, что я не могу распознать. Не в силах двигаться, продолжаю молча смотреть, чувствуя как в груди пульсирует старая рана.