– Не вяжется, – хмурится Булат, следя за дорогой. – Что-то не вяжется. Да и пацан, – добавил он задумчиво. – Ты видел его? Он же копия ты.

– Я тебя вроде ещё не бил, – смотрю на друга и не могу поймать мысль.

– Север, тебе башку остудить нужно, – повторяет Булат. – А я пока обмозгую.

– Скажи, Булат, может, и ты её тоже трахал?

– Долбоёб, – бубнит он, совершенно не меняясь.

За столько лет я научился видеть, когда человек врёт, а когда ему нечего скрывать. Но сейчас я ничего не понимаю. Когда смотрел на её фотки, думал, придушу, когда увижу. Ехал с холодной головой, знал, как всё будет. План был идеальный, но ровно до того момента, пока не уловил её запах.

И всё, что она, дрянь, выжгла напалмом, подняло башку и как зомбаки пошло по памяти.

– Я думал, ты уже давно забыл её, – вздыхает Булат, а меня снова накрывает волнами презрения и ярости.

– Она убила моего ребёнка, как я могу что-то забыть, – бросаю на Булата внимательный взгляд, но он в этот раз только хмуриться. – А потом, блядь, родила от кого-то. Не долго страдала!

– Не вяжется, – Булат сводит брови и заезжает во двор коттеджа.

Выхожу из машины и уже собираюсь в дом зайти, как разворачиваюсь к другу.

– Данные на неё и детей где?

– На почте смотри, – хмыкает Булат, засовывая руки в карманы, а губы растягиваются в оскале. – И мне покажешь.

– Нахер пошёл, – злюсь ещё. – Ты мой начальник охраны, вот и вали выполнять свою работу.

– Сейчас медика вызову, пусть руку твою подлатает, – полностью игнорируя мои слова, говорит Булат.

Смотрю на друга ещё несколько секунд и успокаиваюсь. Он тоже не отводит взгляд. Смотрю на всю ситуацию со стороны и охреневаю. Только сейчас, стоя на пороге дома, я осознаю, что потерял контроль. Впервые за столько лет я потерял контроль над собой.

– Вот теперь можно и поговорить, – хмыкает Булат, замечая перемену во мне.

– Говорить я с тобой не буду. Самому бы понять, что это было, – отвечаю хмуро.

Переступаю порог, и в кармане начинает играть мобильный. Достаю и сразу же принимаю звонок.

– Слушаю.

– Добрый день, Демьян Андреевич. Светлане Николаевне легче не становится, и Вы просили сообщить, когда придут результаты анализов, – спокойный голос врача приводит в чувство и напоминает, кто я сейчас, и что время долбоебизма закончилось давно.

– И что по анализам? – спрашиваю, а у самого под ложечкой сосать начинает.

– Терпимые, но операция нужна как можно скорее.

***

10 лет назад…

Смотрю на заключение врача и чувствую, как внутри разливается сумасшедшее тепло. Сердце то разгоняется до предельной скорости, то замирает. Снова читаю заключение и не верю. А ещё мне страшно.

Нет, не из-за того, что Дёма не примет. Он будет счастлив. Страшно мне из-за того, что мы с ним слишком разные. Хотя никто ни разу не упрекнул меня в этом. Я вообще не могла понять, как так вышло, что мы столько жили в одном городе и ни разу не встретились?

Достаю «раскладушку» и набираю Дёму. Звоню раз, второй, но он не отвечает. Странно, хотя ничего странного. Я говорила ему, что сегодня буду позже.

Плохо себя чувствовать начала пару недель назад. Стало тошнить, по утрам особенно, но не до рвоты. А когда я пожаловалась маме на той неделе, она меня в больницу отправила срочно, да ещё и сказала тест на беременность сразу сделать.

Стыдно было ужасно. Отнекивалась, но всё же сделала. А после ещё один. А когда попала к врачу, она только улыбнулась и сказала, что для верности сдадим анализы, но срок уже пять-шесть недель.

Вот теперь я держу эти результаты и улыбаюсь сквозь слёзы.

Мы с Демьяном вместе уже три месяца, но у меня такое чувство, что всю жизнь. Он сын Андрея Северова. Того самого, который держит всю область, но об этом нельзя говорить.