В тот день мы столкнулись с Олегом Бестужевым, и Эля вылетела из университета с просьбой остановиться. Но я не остановился.

Я не понимал, что совершаю ошибку, когда применял к нему физическую силу. Позже Эля меня возненавидит, но я уже ничего не мог поделать.

Приехала скорая и полиция, после чего меня посадили в машину, но ее слова вперемешку с рыданиями я помнил до сих пор:

– Никогда, никогда не прощу тебе это, Шахов! Ненавижу тебя!

Эля

– Ты так хотела семью и детей, Эля. Бестужев дал тебе это? У тебя есть дети?

– Нет, у нас не было детей.

Я смотрю на Артура, и он спокоен. Я бы даже сказала, заинтересован.

После того, как Артур сцепился с Олегом, я поняла, что он все знает. Я выхожу замуж, а он… а он остается гулять и прожигать свою молодость и отцовские деньги, как он о том мечтал.

Тогда нам с ним было не по пути, а что теперь? Теперь, если Артур узнает правду, то мне конец.

Правду, с которой я иду вот уже многие годы, и я не знаю, как на нее отреагирует Артур. И очень этого боюсь.

Пребывая в положении, я отчислилась из университета и покинула волейбольную команду, а вернулась доучиваться лишь спустя несколько лет. Когда пришла в себя. Когда смогла поверить, что жизнь на этом не заканчивается…

…Я потеряла ребенка от любимого мужчины, от Артура, но меня заставляли жить. Муж, его брат, его родители – они сильно поддержали меня тогда.

Наш тренер, Затонская Надежда Вячеславовна, вспомнила меня и рада была вновь принять в команду – хорошие пасующие всегда были на вес золота. Я взялась за волейбол и образование с новыми силами, чтобы забыть все старое, а затем сама взялась за тренерство, чтобы иметь доход и не зависеть от семьи мужа.

Наши голоса замолкли. Я продолжала глотать еду, совершенно не чувствуя ее вкуса.

– Где ты сейчас живешь?

– В нашем с Олегом доме. Там же и останусь, если его брат не станет препятствовать этому.

– Проблемы с его старшим братом? – прищурился Шахов, вмиг напрягаясь.

– Нет, – поспешно отвечаю я, не посвящая его в свою жизнь.

Я снова вспомнила, как брат моего мужа положил на мое плечо свою тяжелую руку и сказал, что нам придется поговорить о «нашем» будущем, и поняла, что нужно срочно расставить все точки над «и», чтобы он больше не заявлялся в мой… в наш дом.

Артур замолчал, но я чувствовала на себе его обжигающие взгляды.

– Как твоя жена? – вскидываю взгляд.

– Мне повезло меньше, чем твоему бывшему мужу. У меня ее никогда не было.

Но тогда муж мне сказал совсем иное: Артур женился и даже не искал встречи со мною. Я тогда опустила руки и постаралась просто… забыть Артура.

Я бросаю взгляд на Шахова, но его глаза по-прежнему неотрывно наблюдают за каждой моей эмоцией. С прищуром. И я озвучиваю свою версию:

– Как же? Олег говорил, что ты женился в Германии. Очень быстро. Почти сразу после… нас.

Артур поджал губы. Он нахмурился, а в его взгляде полыхнул пожар, в котором виднелось что-то еще…

Ненависть. Точно ненависть.

– Вероятно, он получил ложную информацию, – прошелестел он губами, сдерживая ярость.

Я помнила, как он разговаривал, когда был в ярости. В безумной ярости.

– Мой паспорт чист, – в его словах не чувствовалось лжи.

– Наверное, он просто ошибся.

– Просто ошибся? – Артур отчего-то зло усмехнулся, – просто перечеркнул все, что было между нами, Эля. Это так называется, моя девочка.

– Не называй меня так!

Жар распалился по моим щекам.

– Я ничего не хочу вспоминать! Не хочу, – повторила я, сдерживая дрожь в голосе, – все, что было, то прошло.

Не знаю как, но я попробовала все, что заказал для меня Артур. Хоть и не доела, но попробовала. Едок из меня так себе.