Советское правительство одним из своих первых декретов 23 января 1918 г. объявило отделение церкви от государства. В декрете отменялись все преимущества и привилегии, связанные с вероисповеданием, провозглашалась свобода выбора религии, отменялись религиозные обряды и церемонии, сопровождающие действия государственных органов, отменялись религиозная клятва и присяга, школа отделялась от государства, отменялись налоги в пользу церкви, церковные и религиозные общества теряли права юридических лиц и права на собственность, их имущество объявлялось народным достоянием, духовные лица, монахи и монахини теряли избирательные права (по причине их «тунеядства») и т. д.

Революция 1917 г. возвела борьбу против религии на необычайно высокий уровень. Аппарат власти больше не поддерживал церковь: он стоял на службе карательных органов советской власти. Впервые в массовом масштабе на смену религии и суевериям приходят естественные науки и технический прогресс.

Уже 18 декабря 1917 г. ведение всех актов гражданского состояния было передано советским учреждениям. При Народном комиссариате юстиции был основан ликвидационный отдел, в компетенцию которого входила экспроприация церковного имущества. В Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, например, расположились Красноармейская академия электротехники и педагогический техникум. В монастырях были оборудованы рабочие артели и коммуны. Церкви постепенно переоборудовались в рабочие клубы и избы-читальни. Идеологическая советская пропаганда основывалась на идее одурманивания общества представителями духовной иерархии. Святой источник при Сергиевой Лавре преобразовался в одночасье в обычную водяную колонку. В городах и других населенных пунктах широко проводились антирелигиозные кампании, которые сопровождались распространением обличающих религиозный дурман брошюр и газетных статей. Подобные акции перед лицом многочисленной толпы действовали мгновенно и радикально…

Связь государства с церковью была разорвана, и ее идеологическая роль сведена к нулю. Церковь утратила свое господствующее значение в социальной и экономической областях. Наука и неверие наконец завоевали социальные права наравне с мистицизмом, и церковь не могла, как прежде, предать анафеме какого-нибудь исследователя из области естественных наук.

В период становления Советской власти делалось все, чтобы уничтожить церковь и религию, хотя согласно декрету формально за верующими была закреплена свобода вероисповедания. Однако привязанность к религии была настолько сильна, что вопреки всем притеснениям верующие сохранили свои религиозные обряды и традиции. Например, в 1929 г. в Москве прочно утвердились организованные контрреволюционные группы на основе религиозных сект.

В. Райх (W. Reich), автор книги «Психология масс при фашизме» (“Die Massenpsyhologie des Faschismus”), считает, что в Германии Гитлер сумел поставить церковь на службу своей идеологии подобно российским монархам. Он расширил сферы влияния ее власти, наделил ее такими правами в области образования, которые делали бы учащихся зрелыми для принятия враждебных реакционных идеологий. Навязываемая фашистская мораль, подкрепленная религиозными постулатами, стояла на передовой линии идеологической борьбы, фанатически служила «избранному» пути нации и заветам Гитлера-фюрера, якобы исполняющего на Земле волю Всемогущего.

В традиционных ситуациях и отношениях феномен власти обычно трактуется в категориях военной силы или финансово-денежной зависимости. Публицист К. Дэвис (K. Davis) задает вопрос: «Может ли какая-либо власть, кроме церкви, иметь бо́льшее влияние, вызывать высочайшую степень ужаса, определять судьбу всего земного и судьбу отдельного человека? В этом и лежит основа, дающая право “ортодоксальной” религии считать законной свою власть над людьми, передавать эту власть в руки теологов, предоставляя им возможность подниматься над всеми другими авторитетными инстанциями, которые образовались в процессе человеческой деятельности»