Две тысячи лет веры в Бога – это не только вера в торжество Его заповедей, с непреходящими идеалами добра и справедливости. Это еще и вечное устремление в будущее, которое должно быть еще более совершенным. И если такой гармонии нам не суждено достичь в этом мире, то мы, несомненно, обретем ее по другую сторону нашего земного пути. И вера в продолжение жизни в потустороннем мире была общей и свойственной культурам всех ступеней развития. Возможно, надежда на «загробную» жизнь была уже даже у неандертальцев, вымерших 27 тыс. лет назад. Отправляя своих соплеменников в мир иной, близкое окружение заботилось об обеспечении усопшего всем необходимым. Сейчас этот обряд сведен до минимума, и вовсе не из-за аскезы «современных умирающих», а вследствие переоценки ожидаемого рая. Зачем тащить с собой лишнее? Кроме того, многое зависит от общественного статуса покойного. Если он богат и «казны не считает», то трудно представить такой склеп, который вместил бы все предметы, необходимые на первое время пребывания его «по ту сторону». Вера в жизнь после смерти, добравшись до дня сегодняшнего, стала носить чисто символический ритуальный характер.

Проигрывая естественным наукам в смысле познания человека и окружающего его мира, религия становится все более догматичной, и, в своей идеологической концепции ожидания рая, является соизмеримой со строительством коммунистического общества. Причем, если, по религиозному учению, обретение рая гарантируется каждому за счет молитв и упокоенного ожидания, то за коммунизм еще надо побороться. Религия не признает всех достижений науки и даже не делает попытки понять их, ограничиваясь лишь благословением, а зачастую и используя её достижения в своих целях. Например, СПИД, заболевание, которое еще полтора десятка лет назад считалось смертельным приговором, духовники связывают с «греховными» причинами: гомосексуальностью, считающейся до последнего времени непристойным пороком, потреблением наркотиков, которое должно рассматриваться как криминальный акт и, в конечном итоге, со смертью, о которой вообще не принято говорить.

Глубоко верующий человек и большой ученый, гуманист и врач, академик И. Павлов как-то в беседе с другим академиком П. Капицей о страхе перед Богом заметил, что «единственное, чего он боится – это щекотки». Позже, уже в 1935 году, снова возвращаясь к религии, он говорил, что именно наука пронизывает всю человеческую жизнь, формируя счастье и мощь человечества. Но вместе с тем добавлял, что неверно было бы пропагандировать уничтожение религии, которую надо рассматривать как естественно сформировавшийся человеческий инстинкт для первоначальной адаптации к суровой природе, постепенно вытесняемый наукой. Об этом же говорит и наш современник, известный исследователь квантов А. Цейлингер, когда считает, что физикой нельзя заниматься отдельно от метафизики, ибо для понимания того, что происходит в воображении ученого, необходим интерпретационный инструмент, который не может возникнуть только из чистой теории. И это действительно так. Ибо трудно осознать без привлечения божественных сил такие сложные и постоянно будоражащие научную мысль теоретические концепции как, например, возникновение нашей Вселенной, включая сам момент Взрыва, что было до него, что после. «Представьте себе, что не существует ни времени, ни пространства, нет и полотна, на котором можно изобразить физическую динамику развития Вселенной. Представьте себе спектакль, в котором сцена является одним из действующих лиц, или роман, в котором книга является главным героем». И это говорит Аштекар, профессор университета Пенсильвании, директор Центра гравитационной физики и геометрии. Откуда берется столько фантазии и воображения, логики убеждения и страсти, умения передать свою идею, сделать ее доходчивой для слушателей, завоевать на свою сторону последователей? Только обладая большой силой воли, можно позволить себе напрягать до предела и будоражить воображение слушателей. Для обывателя же, конечно, гораздо проще, уйдя от всех этих объяснений, представить все происходящее как волшебство, как некий трюк заезжего фокусника, пусть он будет даже называться Богом.