В дальнейшем эти неадекватные ребятишки быстро отсеялись, оставшись на второй год или просто бросив школу. Но больше мы с ними, слава богу, не сталкивались.

Учеба в восьмом классе новой школы отличалась от всех прежних, потому что мы – юноши – учились не с девчонками, а с девушками, и все вместе взрослели, влюблялись, страдали, ревновали, разочаровывались, соперничали, и много что еще с нами происходило помимо учебы.

Мы еще не раз ездили в колхозы, и не только «на картошку», но и «на лен». Наша Вера Александровна, как классный руководитель, проводила «в нас» беседы, диспуты и вечера отдыха, которые, скорее, увеличивали уровень гормонов и повышали нашу озабоченность. Мы об этой стороне наших мероприятий догадывались, но не всегда конкретно и отчетливо.

Через три года пришло время получать аттестат зрелости. Хотя мы давно созрели, но только теперь об этом новом состоянии получили документ государственного образца. Теперь можно было направиться со своей зрелостью куда угодно, хотя бы и институт.

Наш школьный выпускной вечер прошел как-то неярко. Всего скорее, мы просто не очухались после экзаменов. Был небольшой товарищеский ужин, танцы и песни. На вручении аттестатов играл настоящий духовой оркестр. Это был «дар» от одноклассника Толи В., влюбленного красивую Нелли Ш.

А потом мы пошли гулять по городу. К сожалению, было очень холодно, и если бы мы не утеплились, то попросту околели бы. Такие холода часто случаются в белые ночи.

В душе колыхался какой-то трепет от предстоящего вступления во взрослую жизнь. Можно сказать, что она приготовила нам прохладный прием, но мы встретили ее капризы уже слегка подготовленными.

Мы с отцом несколько раз ездили за грибами в деревеньку Панкино. Деревня эта примерно в часе езды от города на велосипеде. Нас принимала хорошая знакомая – Мардарьевна. До сих пор не знаю, это отчество или фамилия. Всего скорее, отчество, хотя и слегка вычурное.

Вообще-то у нас на Руси очень своеобразно относятся к созданию имен и прозвищ. Они всегда метки и значимы по смыслу. Мне показалось, что наиболее удивительные имена дают на Псковщине.

В восьмидесятых годах прошлого века мы ездили в одну далекую деревню. Каждое лето жили в ней и только на пятом году общения с ее жителями до меня дошло, что соседка Лешиха – это имя, произведенное от имени мужа ее – Леши. Так что Мардарьевна – это может быть прозвище ее.

В тот раз мы приехали в Панкино уже под вечер и угадали как раз к ужину. Пища была простой и вкусной – жареные грибы с картошкой, что может быть лучше. Так как Мардарьевна знала, что я очень люблю творог, то главное блюдо она решила подать, что называется, под занавес. Когда она вошла в комнату с… ночным горшком, полным творога, надо было смотреть на меня. Я просто застыл в изумлении и, видимо, так вытаращился на это горшок, что любому стало бы ясно – у мальчишки шок от увиденного.

Хотя отец шепнул мне, что горшок – это просто эмалированная посуда. А другой посуды в продаже даже и в городе не найти, а в сельской местности, тем более.

Похоже, что я не смог перебороть свое отношение и остался бы без творога. Но тут родитель, возможно, шепнул Мардарьевне, самое простое решение – это переложить творог в другую посуду. Это хозяйка и сделала. Я с удовольствием умял творог с картошкой и даже попросил добавки.

Взрослые, похоже, поняли, что надо сделать, чтобы не было непонимания. И поэтому больше стол не сервировали ночным горшком.

В тот вечер мы так вкусно поели, что уже к десяти вечера глаза начали слипаться, и меня отправили спать. Проснулся я от еще одного потрясения – на спинку кровати над моей головой уселся петух и так громко прокукарекал, что мой сон сразу отлетел. Оказывается, в доме уже давно все проснулись – корову выгнали в стадо, и вообще жизнь кипела.