Стало чуть веселее жить, хлебные крошки медленно пропитывались слюной и казались очень вкусными. Даже руки стало вроде бы полегче держать, хотя они уже казались свинцовыми. Стал потихоньку пожевывать крошки, чтобы потом их проглотить. Это надо было делать осторожно, чтобы «начальник» не заметил.

Вдруг я почувствовал, что вместе с крошками я забросил в рот что-то твердое и, похоже, совершенно несъедобное. Долго «сортировал» получившуюся смесь во рту и решил выплюнуть это «что-то», но тайком от И. К. Осторожно переправил несъедобное в уголок рта и вытолкнул его наружу. Но, как у собаки Павлова, слюна уже пошла довольно обильно, и это «что-то» тихонько потекло по подбородку.

И.К., проходя мимо, глянул на меня, и я понял, что он почему-то испугался. Ударил меня по рукам и крикнул: «Свободен». Я рванулся к портфелю, пробурчал что-то вроде: «До свидания», – и выбежал в коридор.

Там увидел свое отражение в зеркале и понял, что меня спасло. По подбородку тянулась темно-красная дорожка. Это был разжеванный кусочек кирпича – «снаряда» для рогатки. Но выглядел ручеек как сгусток крови!

Тут вдруг выбежали и мои друзья по несчастью. И.К. отпустил ребят неожиданно для них, после небольшой нотации.

Все-таки иногда детские шалости с рогаткой могут принести неожиданную пользу. Друзьям же похвалился, что это я их освободил, разжевав кирпич во рту. Они оценили мой способ устрашения И.К., но посчитали его недостаточным.

Скоро все забылось, и теперь уже никто не помнит, что же такого крамольного мы совершили.

В пятом классе нас перевели в среднюю школу №9. Обучение в те годы было раздельным. Поэтому девочки и мальчики оказались в разных школах. Все наши пассии и симпатии исчезли и потихоньку развеялись, как дым.

В нашей мужской школе царили строгие нравы. Родители могли выбирать для своего отпрыска более или менее престижную и лояльную школу. Среди мужских такой школой считалась первая, в смысле, номер ее, а среди женских – восьмая. Мои родители поступили правильно, считая, что в любой школе можно получить хорошее образование, – все зависит от человека.

В нашем пятом классе оказались ребята не самого лучшего разбора. Это были второгодники, исключенные из других школ за какие-то прегрешения, и прочие, доставшиеся нам в одноклассники.

Эти верзилы, остолопы и активные недоросли вдохновенно хулиганили на уроках. Только у математика Николая Анатольевича, прошедшего войну, они не решались вызывать гнев. Он был решителен и скор на расправу, а орудие для кары у него всегда было под рукой. Точнее, в руке – это палка, которую он использовал при ходьбе, так как был инвалидом. Палкой, как крюком, Н.А. останавливал шалунов, если те пытались улизнуть.

Нас Николай Анатольевич поразил своим бесстрашием и умом. Он за версту чуял готовящуюся проказу наших хулиганствующих молодчиков. Во многих классах были разбиты выключатели, и свет включали, соединяя провода. Наши хулиганы пользовались этим и во время урока исподтишка бросали в «выключатель» тряпку – провода разъединялись, и свет гас. Н.А. подходил и пальцами соединял провода. Все остолбенело смотрели на этот героический поступок. Хорошо, что Н.А. был еще и большим учителем и объяснял, почему и как он поступает, чтобы не пострадать от электричества.

Среди замечательных учителей нашей школы мы помним географичку Щербань и физичку Киру Александровну.

В школе имелась очень хорошая библиотека. Пройти в нее не так уж просто: сначала надо пройти темный коридор, потом пустой и холодный объем «заднего входа» в школу и, наконец, полутемная и тоже холодная лестница и ты у цели. Богатство книг и особенно научно-популярных журналов на переменах привлекало многих. На большой перемене чтение журналов было для меня лучшим времяпрепровождением. Одно плохо – звонка на урок в библиотеке не слышно. Ничего не поделаешь – приходилось расплачиваться замечаниями в дневнике. Зато на всю жизнь полюбил копаться в толстых и научно-популярных журналах.