Ринча замолчал. Выпили еще грамм по двадцать-тридцать

– Твои Поппе, Ербанов, Ринчино… Нить рассуждения ты прервал…

– У бурят богатейшая история, такие великие традиции и обычаи, вера… Чего нам не хватает?! – Ринча был, кажется, взволнован. – Мыслить я разучился, что ли?! – словно злился он на себя самого. – У нас все политизировано, все пропитано политикой, ленинизмом этим…

– Еще скажи, марксизмом, с его «Капиталом»…

– А Ербанова напрасно ты так характеризуешь… Время было такое, революционное, а интеллигентскими рассуждениями новую жизнь строить было невозможно, растоптали бы сразу же.

Я уже вскинул руку, хотел высказать то, что копилось годами. Но Ринча поднял указательный палец, мол, не надо, не говори. Палец его дрожал, и рука тоже дрожала, лицо покраснело, желваки ходили, словно что-то жует и не может пережевать. Лишь через несколько минут, когда я подумал, уж не полезет ли драться, махаться кулаками, он с фантастическим спокойствием и выдержкой, начал свой еще один спитч:

– Бурятская идея не должна быть политизированной, нам нужна миролюбивая идея, пропитанная буддизмом, ее философией. При этом нужно суметь так связать прошлое с настоящим и будущим бурятского народа, чтобы у всех поколений были выстроены оптимистичные ориентиры, лишенные негатива родо-племенных кланов, местничества, кумовства.

– Да, ты прав. Рубцы старых ран залечить так, чтобы они навсегда исчезли, как и исковерканные большевиками судьбы людей… И разных Очирбатовых, ети их мать, публицистов хреновых, нужно обуздать, чтобы всякую чушь не писали, не будоражили умы…

– Кстати, о философии буддизма… Ее стержнем является учение о карме. Каждый бурят или бурятка обязаны знать, любое действие имеет силу кармы, все, что делаешь в своей жизни, переселяется впоследствии в твоих детей и внуков.

– А в Библии говорится, умерший освобождается от грехов…

– Но там же сказано: «Что посеешь, то и пожнешь!»

– Цель и той и другой религии – сделать людей счастливыми и не страдающими, но объясняют пути к этому разными словами.

– Буддизм ориентирует человека на самосознание, оно помогает тебе попасть в нирвану, сам и своей волей освобождаешься от этого, земного, мира… А христианин обязан поклоняться Богу, и через его, Бога, силу, достигать совершенства, или уходить в высший мир…

– Да, это так… Буддизм ставит человека во главу угла и утверждает, что на всё воля человека. А христианство занижает важность человека, утверждая, что человек – раб и грешник…

– Помнится, кто-то мне рассказывал, в одном святом месте в Бурятии, видел прикрепленные рядом две таблички. На одной были написаны десять заповедей христианства, а на другой – десять заповедей буддизма. По смыслу они были идентичны.

Дискуссия, кажется, заходила в тупик, разговор ни о чем, простая словесная эквилибристика, от того, нить и стержень спора теряется, как и смысл всех слов. И дело вовсе не в выпитом коньяке.

Тут Ринча, словно озарила его какая-то оригинальная, новая идея, или мысль, встал из-за стола, глаза его излучали оптимизм, энергию, даже восторженность. Таким я его еще не видел.

– А все просто, – начал он, нет у бурят настоящего лидера… Идейного, чистого, без коррупционного следа… Чтобы вокруг такого человека, прошедшего огни, воду и медные трубы, мог бы сплотиться народ.

Показалось, его мысль продуктивна. Авторитетная в народе личность способна ускорить решение каких-то назревших в обществе проблем, придать им не только импульс, но и создать нечто новое, кардинально изменить ход событий. И я затронул, наверное, больную тему народа:

– Сто лет назад среди нашего народа героями, акторами революционных преобразований стали Агван Доржиев, Цыбен Жамсарано, Элбэк Ринчино, Даши Сампилон.