– Конечно.

– Итак, Гринберг, что все-таки происходит?! Я звонил в Вашингтон, и мне сказали, что вы нас проинформируете.

– Я беседовал с мистером Мэтлоком и…

– Вот что, – неожиданно перебил Крессел. – Мы с Силфонтом придерживаемся единого мнения. То, что произошло, – это ужасно… трагично. Мы выражаем наше соболезнование семье покойного, но мы настаиваем, чтобы все связанное с Карлайлским университетом предварительно согласовывалось с нами. Мы считаем, что теперь многое предстает совсем в ином свете, и потому требуем, чтобы вы нас в это дело не впутывали. Надеюсь, вам понятно.

На лице Гринберга появилось неприязненное выражение.

– Вы врываетесь сюда, спрашиваете меня, что происходит, и, не дав мне ответить, говорите, что должно произойти. Как в связи с этим прикажете действовать? Хотите, чтобы я сразу позвонил в Вашингтон и сообщил вашу точку зрения? Или сначала выслушаете меня? Мне абсолютно все равно.

– Не будем ссориться. Мы ведь никого не просили втягивать нас в это дело.

– А никто вас и не втягивает, – усмехнулся Гринберг. – Разрешите мне, пожалуйста, закончить. Я предложил Мэтлоку выйти из игры. Он мне пока еще не ответил, и потому я не могу ответить вам. Тем не менее если он ответит так, как я предполагаю, «крыша» Лоринга будет немедленно использована. Она и так будет использована, но если профессор остается, мы эту «крышу» немножко раскроем.

– О чем вы, черт побери, толкуете? – Крессел изумленно уставился на агента.

– В течение ряда лет Ральф был компаньоном чуть ли не в самой низкопробной адвокатской конторе в Вашингтоне. Список ее клиентов выглядит как справочник членов мафии… Сегодня рано утром произошла первая подмена машин. В Элмвуде, пригороде Хартфорда, Лоринг оставил свою машину с вашингтонским номерным знаком около дома известного капо. В двух кварталах оттуда его ждал прокатный автомобиль. Лоринг приехал на нем в Карлайл и остановился напротив дома двести семнадцать по Креснт-стрит в пяти кварталах от особняка Силфонта. В доме двести семнадцать по Креснт-стрит живет доктор Ролстон…

– Я его знаю, – вмешался Мэтлок. – Говорят, он…

– …делает нелегальные аборты, – закончил за него Гринберг.

– Он никак не связан с университетом! – возмутился Крессел.

– В университете бывали и похуже, – спокойно парировал Гринберг. – Зато доктор по-прежнему связан с мафией. Итак, Ральф оставил машину и пошел дальше пешком. Я прикрывал его – ведь в этом чемоданчике бесценный материал. Ральфа подобрал грузовик «Белл телефон компани», который после нескольких остановок – в частности, в ресторане под названием «Чеширский кот» – наконец и доставил его к Силфонту. Никто не мог знать, что он там, иначе его бы перехватили у выхода: за его машиной на Креснт-стрит вели наблюдение.

– Да, он мне так и сказал, – кивнул Мэтлок.

– Он знал, что такая возможность не исключается, и специально оставил след на Креснт-стрит. Убедившись, что за ним следят, он времени терять не стал. Не знаю, что он делал, – очевидно, использовал случайных прохожих, пока не увидел вас.

– Совершенно верно.

– И все же он действовал недостаточно быстро.

– Но к нам-то какое это имеет отношение? – чуть не закричал Крессел.

– Если мистер Мэтлок согласен продолжать наше сотрудничество, смерть Лоринга будет изображена в газетах как убийство в преступном мире. Юрист с плохой репутацией, возможно, даже разъездной агент по торговле запрещенным товаром – подозрительные клиенты. К этому делу будут притянуты и капо, и доктор; ими можно пожертвовать. Такую устроим дымовую завесу, что всех со следа собьем. Даже убийц. О Мэтлоке забудут. Это сработает – всегда срабатывало.