Откуда-то появилась и походная плитка, похожая чем-то на электрическую, с одним нагревательным «блином», который тотчас раскалился, стоило сковороде его коснуться; и небольшой медный чайник, и даже турка для кофе.

– Костёр разжигать не хочу, чтобы не нарушать экологию, извини… Так как там говорилось? Нет худа без добра?

– Это не из книги, это наша поговорка такая, русская, – заявила Варвара, бесцеремонно отбирая у своего кавалера колбасу и помидоры. – Доска найдётся? Нож, масло, соль… А ещё хорошо бы специи, зелень, да и лучку колечками.

…Развалившись на траве и подставив раннему солнцу голый торс – штаны он успел надеть, без них Настоящая Женщина отгоняла его от сковороды, хохоча и пугая, что кипящим маслом ненароком обожжёт самое дорогое – пятый герцог Авиларский вдыхал аппетитные запахи и чувствовал себя абсолютно счастливым идиотом. И это было прекрасно. Ради такого стоило согласиться на дядюшкино предложение провести вечер с какой-то мымрой… а в результате – заполучить своё, личный кусочек счастья, которого давно уже не испытывал. Воистину, нет худа без добра!

Неужели это Она? Та самая, которую он видел когда-то давно, во сне, его страстная Женщина, его фемина, Ева, пришедшая, чтобы утешить в тоске по Диане? Сколько лет пронеслось после её смерти, а он всё не находил себе места, пока не пришла Она…

Жёны, лицемерные сучки, её словно отпугнули. А может, даже иллюзиям свойственна брезгливость… или чувство собственного достоинства, или ревность. Но только на долгих пять лет она про него забыла.

И лишь недавно появилась вновь.

Он сунул в зубы травинку, прикусил, ощутив на языке вкус волглого стебля.

Очнись, парень. Тебе пятый десяток, хватит жить романтичными бреднями: лучше хватай Её, настоящую, живую, и не давай никуда сбежать.

Так он и сделал. Подкрался, схватил, и… Сбежать она не успела.

Правда, яичницу они чуть не спалили. Но даже подгоревшая, она показалась самым вкусным из того, что Кристофер когда-то едал.

Прощание прошло легко, как бы не навсегда, и немного печально. Но для себя, пусть и скрепя сердце, Варвара свет Павловна решила таки чудесный роман не продолжать, полагая, что если самые интересные страницы прочитаны первыми… то прочитано основное, а повтор – это уже не то… Не будет новизны, свежести впечатлений, восторгов… всего первого. А однообразие, переходящее затем в рутину – нужно ли?

Так мудро она рассуждала, не желая признаться, что просто боится пускать блудодея в свою жизнь, в повседневность. Ну да, он расцветит её бытие сочными красками, он продлит эту сказку… но не станет же этим заниматься вечно? Скоро и для него увлечение потеряет новизну, и он переметнётся к кому-нибудь ещё. А она… слишком влюбчива. И взяв на себя однажды обязательство ко всему на свете относиться легко, не хочет теперь ни сложностей, ни возможных страданий. Так-то вот.

В полдень «Единорог» домчал их до «Золотого янтаря» – на сей раз не через всё поднебесье: они пролетели лишь небольшой кусь пути от островка до озёрного берега. Затем лихо прокатились на горном серпантине, проехали тенистый лес, прорезанный скоростным шоссе как пирог лопаткой; миновали два старинных замка, один в руинах, а другой – недавно восстановленный, сияющий стёклами и шпилями, размахивающий стягами и вымпелами на башнях. Не было сказано ни слова о расставании или возможной встрече; просто, открыв ей дверь, обняв при выходе и задержав в объятьях, «Робин» пообещал твёрдо:

– Я найду тебя, где бы ты ни была. Улажу кое-какие дела, чтобы нам никто не мешал – и свяжусь. Дождись.

Она лишь улыбнулась в ответ: