…Копаюсь опять долго. Зачищаю некротические ткани, зашиваю почти час, собирая ногу в единое целое. Дренаж туда.

– О, узнаю твой почерк, – посмеивается Ира, потихоньку добавляя наркоз: ну да… меня хлебом не корми, дай кому-нибудь дренаж провести. Только тут сам Бог велел – рана не просто тотально инфицирована, но и старая, так что гной неизбежен.

Кот стабилен, приборы показывают вкусную, высокую сатурацию44, и, тем не менее, я отчаянно матерюсь, пока его шью. В глубине фарша из мышц обнаруживается подколенный лимфоузел, рассечённый пополам, – ушиваю его внутрь.

Вот всё готово. Спустя десять минут кот начинает ворочаться на грелке, пьяно вылизывать себе щёки непослушным языком и чихать, – иными словами, просыпаться. Пишу ему максимальные дозы антибиотиков, внутривенно, дважды в день.

Зовём хозяев.

– Мы капельницы сами будем делать, дома, – говорит мужчина. Классический эконом-вариант владельца животного!

– Давайте ещё одну расписку, – двигаю к нему журнал.

Потом подробно пишу, как разводить препараты. Одна женщина из разряда эконом умудрялась вводить своей собаке внутривенно чай, и одному Богу известно, как та после этого выжила!

Надеваю Ваське воротник, чтобы он не разлизал себе лапу.

Отпускаем их.

– Ира, – мне нужен запоздалый совет. – Как думаешь, что надо было с тем лимфоузлом делать?

– Сейчас у хирургов поспрашиваю, – говорит она, берёт телефон и медленно уплывает в хирургию. – Заодно инструменты помою. Кричи, если что.

Зову следующих.

Заходит та женщина, которая хотела «только спросить». Она ставит на стол тойтерьера с переломом бедра – этот диагноз я нащупываю пальцами даже без рентгена. Трогаю очень аккуратно: внутри хрустит, отломки бедренной кости ходят ходуном. Собачка на лапу, естественно, не наступает.

– Мы на неё табуретку поставили два дня назад, – говорит хозяйка.

– Что ж. Перелом бедра, – озвучиваю свой вердикт. – Нужно делать рентген и остеосинтез, и чем быстрее, тем лучше. Могу записать Вас на завтра к хирургу-ортопеду.

Если вовремя не собрать кость, то она может неправильно срастись или же произойдёт спазм мыщц, из-за которых вернуть анатомически правильное положение ей будет потом проблематично. Но у маленьких собачек дело даже не в этом, а в том, что их кости без нагрузки часто рассасываются. Особенно показателен в этом отношении рот: как только собачка теряет передние зубы, через какое-то время кость нижней челюсти тоже начинает растворяться. А зубы маленькие собачки теряют часто, из-за зубного камня. Вот так: сначала они не могут сами расстаться с молочными клыками, а потом быстро теряют зубы постоянные, – что довольно иронично.

Точно также бесследно исчезают крупные кости конечностей, если их можно назвать крупными у таких собачек. Это часто осложняется недостатком кальция, который по науке называется «вторичный гиперпаратиреоидизм», а по-народному просто «рахит». Или ещё: «болезнь мясника» – такое название отражает чересчур мясной рацион собаки, как причину возникновения болезни.

Всё это я детально объясняю хозяйке собачки, изображая на пальцах бедренную кость. Она смотрит недоверчиво, а затем вдруг говорит:

– А подстригите ей когти.

Немного недоумевая, я отвечаю:

– Это можно сделать после операции, под наркозом.

– Нет, сейчас подстригите.

«ВСМЫСЛЕ?» – мой внутренний друг тоже в шоке. В ответ на моё недоумённое молчание, женщина говорит:

– Она хромает, скорее всего, из-за того, что когти отросли!

«Ну да. Табуретка тут какбэ не при чём…»

…Я подстригаю собачке когти, уже не распаляясь: молча, старательно. Да как скажете. Не вопрос. С наступающим, кстати.