- Отличное место для катания на велосипеде, - сказал Игорь, поглядев сверху вниз на склон холма. – Кстати, вон та тропинка как раз ведет от реки к клубу и почте. Рискнем?

- С дуба рухнул? – фыркнула Аня и хихикнула: с некоторых пор эта поговорка для нее приобрела особый смысл. – Там сплошной битый кирпич. Кувыркнемся уже через два метра, и будем катиться по обломкам до самой реки. Хочешь превратиться в кровавый фарш?

- Да ты не туда смотришь, - возразил Игорь. – Вон, погляди, какой шикарный чугунный желоб.

Он кивнул на десятиметровый металлический «язык», высунувшийся из кирпичной арки. Вообще-то, арка и желоб когда-то предназначались для спуска воды, но, видно, пару столетий назад кто-то что-то недосмотрел или нарушил технологию, и чугунный поток проложил себе собственный путь к свободе. До реки, правда, не добрался, застыл, подобно лаве. Река же за долгие годы паводков подмыла под ним грунт. Укрепленный чугуном каменный желоб перекосило, оторвало от здания завода и немного развернуло, отчего он действительно начал напоминать трассу. Хотя, скорее для бобслея, нежели для велосипедного спорта. У выходного отверстия трава была вытоптана (или, что более вероятно, вытерта шинами), и на песке пляжа виднелись колеи от колес. Недалеко от этого места какой-то байкер в модном костюме и шлеме с откинутым забралом стекла мыл свой транспорт тряпочкой, загрязняя речку. Уж не катался ли тоже по чугунному «языку»?

- Дай угадаю, - сказала Аня. – Ты тут уже пару лет тренируешься, а теперь просто хочешь поразить меня своей вело-ловкостью, да?

- Ну, есть такое, - ухмыльнулся Игорь. – Мы с ребятами тут слалом организовали. Катаемся на великах, самые экстремальные - на роликах. А зимой – на «ватрушках». Хочешь попробовать? Тебе понравится, честное слово!

- Самоубийство, - покачала головой Аня, оценивая изгиб и наклон «трассы». Кататься на таком аттракционе могли только конченные адреналинщики.

- Ну я же цел, - возразил ей Игорь. – Даже ничего себе не сломал. Не, ну первый раз, само собой, вылетел прочь вон через тот потек, но и то приземлился на оба колеса, и просто въехал в реку. Так что ничего страшнее купания нам не грозит. Поехали?

- Да ты спятил! – Аня даже отодвинулась от него. – Я еще жить хочу.

- Брось, - Игорь явно загорелся идеей. – Один разочек. Это безопасно, честное слово: никто еще не убился. Тем более, я эту трассу знаю, как свои двадцать пальцев: и где трясет, и где заносит, и на какой занозе шины рвутся. К тому же, в том месте, где чаще всего ребята из «желоба» вылетают, мы песочка побольше навалили – так, на всякий случай.

- Нет, - отрезала девушка, поднимаясь на ноги и отряхивая зад от кирпичной пыли.

- Ну, один разочек, - Игорь молитвенно сложил ладони и состроил «щенячьи глазки».

- Нет, - Аня закинула сумку на плечо и начала спускаться по наклонному краю стены, который раньше держал кровлю.

- Это классно, - заверил ее парень, идя следом. – Адреналин, эндорфинчики. Как с парашютом прыгать. Только еще безопаснее.

- Даже не уговаривай, - покачала головой Аня.

- Что, настолько старая стала?

Аня замерла. Развернулась и прищурилась на парня, пытаясь одним взглядом передать ему все, что думает о подобных высказываниях.

- Нет, ну а что? – нисколько не смутился Игорь. – Ружье не трогай, к людям с расспросами не приставай, в окна не заглядывай, по горам на велике не катайся – говоришь прям, как моя мама. Только моей маме уже семьдесят.

- Не надо путать здравомыслие со старостью, - возмутилась Аня, слегка растерявшись из-за информации о реальном возрасте соседки, которая на данный момент состояла в статусе кормящей матери.