— Вы настолько не уверены? — не понимаю я. — В таком случае я ухожу. Не хочу оказаться в тюрьме. А с таким подходом — когда помощи никакой, информации никакой, а наказание быстрое и несправедливое, работы не получится.

Я встаю и иду к двери.

Разумеется, это блеф. Попытка стрясти с Артэна нужные мне условия. Мне же весь архив не нужен, только информация о проклятиях. Почему он упрямится?

Артэн не останавливает меня. Я не вовремя вспоминаю подвесной мост и замираю, взявшись за ручку двери. Сомневаюсь. А-а, к гарпиям всё! Отпустит — пройду и по мосту. А он пусть ищет по всей стране вторую такую, потому что Иду я предупрежу и она тоже не согласится.

— Передумала? — мне слышится насмешка в голосе Артэна.

Он что, думает, я жажду вернуться в столицу! Нет, мне и в проклятых землях живётся гораздо спокойнее, чем в так называемом светском обществе.

— Кое-что вспомнила, — поворачиваюсь я вполоборота. — Если я уйду, то не смогу вас поздравить со свадьбой. А жаль, хотелось бы на то посмотреть. Поздравляю заранее.

Резко открываю дверь и только хочу выйти, как сильная рука захлопывает дверь обратно. Спиной чувствую, как близко подошёл Артэн, я оказываюсь в капкане между дверью и ним.

— Разве я тебя отпускал? — вкрадчиво говорит он мне прямо на ухо.

____

Дорогие читатели! Меня тут втянули в литмоб “Как проучить дракона” (и я не особо сопротивлялась). Жестокие драконы, несправедливость, смелые девушки, способные встать на ноги и накрутить драконам хвосты (в теории). Прошу любить и жаловать: моя новинка замыкающая в мобе) Приглашаю заглянуть)

18. Глава 17. Удар в спину?

От этого голоса по телу пробегают мурашки, а сердце замирает, чтобы потом забиться сильнее.

И я злюсь. На себя за этот краткий миг слабости перед Артэном, на самого Артэна. Что значит, “не отпускал”? А если я в дамскую комнату собиралась?

Разворачиваюсь в полной решимости высказать ему всё, возмутиться. Но становится только хуже: я вижу его тёмные глаза близко-близко, и тону в них. Мне чудится, что если всмотрюсь лучше, ещё глубже, то где-то там, на самом дне найду и узнаю его истинные чувства.

Но в то же время краешком сознания понимаю, что ничего там и нет. Скорее всего, мне просто хочется, чтобы он ещё помнил меня, ещё любил или даже пусть ненавидел. Это лучше, чем равнодушие, которое он демонстрирует. Даже подчёркивает.

— Зачем тебе повязка? — хрипло спрашивает он.

Горячая ладонь ложится на щёку, замирает. А потом тянет повязку вниз.

Я останавливаю его руку, накрыв своей ладонью.

— Нужна, — бурчу я.

Прихожу в себя, убираю его руку. Но вспышка раздражения проходит, и я уже не собираюсь ничего высказывать. Спрашиваю почти спокойно:

— Ваше Величество, давайте тогда определимся с условиями договора, или вы меня отпустите. Очень надо.

— А что это вы делаете? — раздаётся сонный детский голосок.

Артэн убирает руку от двери, разворачивается к принцу. Малвен сидит на диване и трёт глаза. Получается, мы нарушили его сон. Но Артэн сам виноват, что не переложил ребёнка в кровать.

— Знакомься, это Сильвия. Она снимет проклятье, — говорит Артэн.

— Правда? — в глазах принца ярко зажигается радость и надежда.

С осуждением смотрю на Артэна, поджимаю губы. Запоздало вспоминаю, что из-за повязки он не может оценить всю красноречивость моего взгляда. Вот зачем он сказал так ребёнку? А если у меня не получится? Или вдруг мы не договоримся и я уйду?

— Обещать не могу, — говорю я и вижу, как моментально гаснет свет в глазах ребёнка. — Его Величество и я пока не подписали договор.

— Но подпишете? — принц теперь смотрит с надеждой на Артэна.