– Беги! Беги, девочка, отсюда как можно скорее! Это страшное место, отсюда дорога только в могилу! – Люба бросилась к девушке и стала лихорадочно развязывать веревки, затем схватила небольшой ножик, который принесла с собой, и стала быстро перерезать их. Подскочив к маленькому оконцу со стороны тайги, она легко вытащила стекло, которое держалось лишь на двух маленьких гвоздиках. Схватив девушку за руку, она потянула ее к оконцу.

Она должна предотвратить убийство девушки! Люба понимала, что это означало и ее смерть, но смерть ожидала ее в любом случае.

– Быстро лезь в окно! Беги все время на восток до океана, а там спасешься! Меня зовут Люба Новак, передай в милиции все, что тут увидела! Это жуткие бандиты! Тебя как зовут?

– Катя Ивлева, я из Владивостока.

Девушку уговаривать не пришлось, она ужом пролезла в окошко и исчезла в кустах. Люба села на корточки и закрыла голову руками. Она тряслась, как в лихорадке, зубы выбивали предсмертную дробь.

– Простите меня, мои хорошие! И прощайте! Я вас так люблю!

От ужаса и предчувствия жестокой смертельной расправы она не могла даже заплакать.

Мелькнувшая смутная тень в мутном окошке и скрип двери известили ее, что ее ад наступил. Не было никакого сомнения в том, что он убьет ее самым жестоким образом.

Около минуты стоял Василий, не в силах понять, куда исчезла девушка. Затем подошел к Любе и схватил ее за горло. Он душил ее медленно, глядя ей в глаза, пока она не начала терять сознание.

– Выбери себе смерть, – произнес он, отпустив ее горло, и ушел. Люба слышала, что он быстрыми шагами отправился в сторону тайги.

Она сидела на полу, дрожа мелкой дрожью. Понимая, что жить ей осталось час или два, не могла сосредоточиться ни на чем. Было бесполезно думать о побеге, если бы она могла, давно сделала бы это. Как бы сама собой пришла в голову и сердце молитва.

– Господи, Господи! Прошу Тебя, прояви свое милосердие! Сжалься надо мной! Мне суждено сегодня умереть от жестокого мучителя, лучше забери мою жизнь сам, сейчас, чтобы я не мучилась. Пожалей и моих девочек, мамочку, бабулю, не оставь их без своей опеки! Богородица Дева….

Она поняла, что все ее стремления выжить до этого момента были тщетны. Хотя страх смерти преследовал ее днем и ночью, но у нее все-таки была надежда. Сейчас же луч надежды погас окончательно. Ее мозг инстинктивно еще искал способы спасения, но тело уже жило на пределе чувств в ожидании жестокой расправы.

Люба почти сдалась, физическая и умственная вялость навалилась на нее тяжелой горой, сознание почти не работало. Абсурдный мир жестокости накрыл ее с головой. Ей хотелось выпросить у своего мучителя в подарок за прежнюю покорность хотя бы двадцать четыре часа жизни. Душа была наполнена ужасом предстоящего.

Смерть стояла рядом, предвкушая поживу, смеялась зубастым ртом. Ей так хотелось броситься отсюда вон, исчезнуть, превратиться в незаметную букашку, залезть в щель и затаиться…. Но время неумолимо истекало, а она по-прежнему находилась в объятиях безысходности и полной прострации от страха, представляя собой страшное зрелище осужденного на казнь.

Ты еще живешь, а тебя уже нет. Каждое сотворение на земле хочет жить, и, когда это было бы в ее власти, она сейчас сама убила бы его, чтобы спастись.

Терзаемая душевной пыткой, словно накрытая черной тенью, с тысячами молоточков, стучащих в ушах, с отказывающимся повиноваться ей разумом, Люба ждала своей участи. Но инстинкт выживания вскоре возвратился к ней. Осознание близкой смерти заставило ее искать вокруг себя что-нибудь, что помогло бы ей. Но, не найдя ничего, Люба вдруг решила: чем терпеть мучительную смерть, лучше уж самой умереть. Она стала связывать веревки, которыми была связана убежавшая девушка, надеясь повеситься до того, как он войдет, но не успела.