У неё были деньги, у него – знания и опыт розыскной работы. Павел Терентьевич увлёк новую знакомую идеей частного сыскного бюро, и она вспомнила о богатых дамах, жаждущих узнать подробности интимной жизни своих мужей.

Они вместе оформляли документы, искали помещение, оборудовали офис, и, пока работали только вдвоём, опытный опер многому научил знающую теоретически, но ничего не умеющую женщину. Он показал, как проводить опрос, вести слежку и ещё просветил всяким премудростям, необходимым профессиональному сыщику.

Клиентки быстро оценили работу сыскного бюро, хвастаясь или жалуясь на свою т судьбу, разрекламировали агентство «Пеликан» своим подругам и знакомым. Дел оказалось неожиданно много, и Павел Терентьевич постепенно, по одному привёл восемь своих коллег, которые когда-то не сумели притереться к новым условиям, когда не потерпевшего, а преступника защищает закон, именуемый в народе как «волосатая рука высокого начальства».

Год назад Павел Терентьевич заболел – сердце стало барахлить, и Лика придумала для него более спокойную должность, не связанную с беготнёй по улицам, – офис-менеджер: и почту просмотреть, и отделом кадров заведовать, и снабжение отрегулировать, и завхозом побыть, и, если нужно, розетку починить. В перерывах между основной деятельностью, Павел Терентьевич с удовольствием помогал Лике принимать клиентов и иногда выручал, вороша по старым связям, когда возникали проблемы.

Так что теперь, потирая раскрасневшееся лицо взмокшими от напряжения ладошками, Лика молча отрицательно покачала головой. Она уже всё решила, да и не хотела, не могла ничего изменить.

Сергей же, как только приступил к исполнению должностных обязанностей, оказался в доме Лики и тотчас жёстко пресёк попытку сестрички Марийки завести разговор. Каждый раз загоняя «Ниссан» в гараж, исчезал до утра. Он вроде никуда не уходил, но в его комнате всё время было тихо. Только поздно вечером или ночью, лёжа в постели, Лика различала шаги, крадущиеся по коридору, по лестнице, шуршание ветки за окном, едва слышные окрики, отпугивающие загулявшего прохожего, скрежет дверного замка, чуть слышный скрип закрываемых на ночь окон первого этажа. Всё это, конечно же, было совокупностью мероприятий по охране дома, и она это прекрасно понимала.

До переезда в дом телохранителя они жили втроём: Лика, Марийка и пёс Пират. Только, собственно говоря, надо бы их перечислить в другом порядке: сначала поселился пёс.

Возвратившись однажды со своих шатаний по городу, Лика увидела возле забора шубу, точнее, не шубу, а кучу грязного чёрного меха, лежащую прямо на мокрой от дождя пожухшей траве. Она подошла ближе и отшатнулась, потому что это всё поднялось, с шумом отряхнулось, разбрасывая брызги, и превратилось в дворнягу – огромную и худую, как велосипед. Собака, оценивая, посмотрела на Лику единственным правым глазом, так как левый был закрыт опущенным веком, и не залаяла, однако что-то горестно сообщила на своём собачьем языке. Как всегда бывает в таких необычных ситуациях, чувства опередили разум.

Лика спросила пса:

– Если хочешь, я отдам тебе вчерашний суп и поделюсь хлебом с колбасой. Будешь?

Она могла поклясться, что пёс кивнул, отряхнулся и вытер лапы о коврик, входя в дом.

Пират, названный так за отсутствие глаза, благосклонно принял кличку, без возражений, с шампунем искупался под струями садового шланга, послушно улёгся для просушки на старом одеяле возле разожжённого камина и стал первым, кто скрасил Ликино тоскливое одиночество.

Позже в её жизни появились Павел Терентьевич и сыск, а потом приехала Марийка.