Очень усердствовал тогда и Николай Подгорный. «Он был одним из основных действующих лиц, – рассказывал Николай Егорычев. – Подгорный ездил на Украину и беседовал с товарищами, которые были членами ЦК КПСС, уговаривал и убеждал их, что надо менять руководство».
Судя по некоторым данным, в кругах, близких к Шелепину, смена власти поначалу планировалась на вторую половину августа 1964 года. К этому склонялся тогдашний начальник 7-го Управления КГБ Виктор Алидин. Он в конце июля собрался в отпуск, но Семичастный обязал его к 15 августа вернуться в Москву и быть на работе. Алидин догадался: грядут перемены в Кремле.
Но почему же к осени 1964 года так ничего и не решилось? Похоже, ни одна из групп, стремившихся сместить Хрущёва, ещё не была полностью уверена в своих силах. Требовалось дополнительное время для наращивания мускулов и мышц. Это первое. И второе. Видимо, среди групп, планировавших отставку Хрущёва, ещё не был достигнут консенсус насчёт того, кто бы смог возглавить партию.
К слову: недовольные Хрущёвым круги времени даром не теряли. Поскольку август и начало сентября традиционно считались отпускной порой и бдительность многих служб соответственно в этот период притуплялась, то в этих кругах решили использовать летнее затишье на полную катушку, и в первую очередь – для вербовки региональных руководителей. Скажем, Игнатов взял на себя прощупывание облисполкомовцев и обкомовцев, проводивших в августе 1964 года свои отпуска в правительственных санаториях Сочи. Он лично встретился с представителями элит Волгограда, Белгорода, Камчатки, Чечено-Ингушетии и других республик и областей и заручился их поддержкой. А уже 29 августа ему в Сочи позвонил Брежнев и попросил слетать в Краснодар под видом вручения ордена какому-то предприятию – чтобы переговорить по поводу будущего Хрущёва с первым секретарём крайкома партии Георгием Воробьёвым.
Одновременно чем-то подобным на Кавказских Минеральных Водах занимались отдыхавшие там Демичев, Полянский, Семичастный и Шелепин.
Не сидели сложа руки и те входившие в круги недовольных Хрущёвым руководители, которые оставались в Москве. Возглавлявший в правительстве комиссию по вопросам СЭВ в ранге министра Владимир Новиков вспоминал: «Примерно в сентябре 1964 г. как-то вечером меня пригласил к себе Д.Ф. Устинов как председатель ВСНХ… У него сидел А.М. Тарасов, его заместитель… С места в карьер пошёл разговор о том, что в ближайшее время состоится пленум ЦК КПСС: надо, чтобы я подготовил тексты двух выступлений: одно – для Устинова, другое – для себя. Оба предназначались для выступления на пленуме, с тем чтобы показать руководящему составу партии все безобразия, которые “вытворяет Хрущёв”. Устинов сказал: “Ты ряд лет работал в Госплане РСФСР и в Госплане СССР, и у тебя должно быть материалов предостаточно”. Я спросил: “Что, Хрущёва снимать собираются?” Устинов подтвердил. У меня возник вопрос, как к этому отнесутся военные и КГБ? Получил ответ: тут всё в порядке, будет полная поддержка. Тогда я согласился» («Вопросы истории». 1989. № 2. С. 115).
Значило ли это, что у недовольных Хрущёвым не возникало проблем и все, с кем они вели переговоры, незамедлительно вливались в их команду? Нет. Были в партийном и государственном аппаратах и сомневающиеся, и просто трусы. Скажем, стоило Косыгину – а он тогда был первым зампредом Совмина – завести разговор о планах в отношении Хрущёва с работавшим в Совете народного хозяйства СССР Вениамином Дымшицем, как его собеседник сразу впал в ступор, потом молча попятился к выходу из кабинета, а затем поспешил лечь в больницу. Кстати, в коридорах власти тогда обнаружились и убеждённые сторонники Хрущёва. К их числу принадлежал, в частности, бывший завотделом машиностроения ЦК Иосиф Кузьмин.