– Говорят, хозяин и его птица похожи, – сказал древожил, сделав несколько шагов в сторону. – Туман похож на меня?!

Я боязливо приподнял голову. Мне казалось, что в воздухе филин был размером с легковое авто, однако приземлившись, он словно сжался, прикинувшись обычной земной птицей. Но этот обман ему не удался, так на макушке его предательски торчало третье ухо с длинной кисточкой.

– Да, только он серый, а вы рыжий, – как можно увереннее ответил я, хотя меня ещё больше заколотило от ужаса при виде треухого "воздушного судна" фантастической модификации.

– Ты боишься? Это древожильский филиноид, он доставит нас в Благодею. Где ты увидишь тех, кто живёт вечно, сроднившись с Землёй, – патетично произнёс рыжеглазый.

– Меня будут искать…

– Нет, – буркнул себе под нос Ухтын, разгребая листву под дубом.

– Почему это?

– Твоя бабушка, брежатая нашего мира. Но вчера ты заменил её. Обычно, – прищурился старик, – этот лес не впускает мужчин. И все ворожеи рода Чалых – женщины, и твоё присутствие означает недоброе. Благодее нужен воин.

Он задумчиво посмотрел на меня.

– У тебя даже есть родовая отметина, – ткнул старец в моё пятно когтем. – Древожба, сильное умение. Не все могачи Древолесья владеют ею.

Я притронулся к щеке:

– Моя мама, Ялисовета у вас?

Но Ухтын молча копошился в листве.

– Я не могу этого знать, – спустя минуту произнёс он, вытащив отрыв в земле какой-то ремень. – Некоторые, человеческие души связаны с нашим миром, они остаются в Благодее навсегда.

– Что значит души? Она не умерла!

Он промолчал в ответ, подкинул ремень в воздух. Туман ловко перехватил его клювом посередине.

Это была уздечка. Они собираются взлетать! Я был в ужасе! Моя жизнь резко менялась. Но хотел ли я этого?! Меня никто не спросил. Отказаться от всего! Ведь дар можно не принять, отвергнуть. Мои родовые способности просто угаснут и всё. Быть может тогда всё станет на свои места. И мама вернётся и больше никто, никто из моего странного рода не будет пропадать в тартарары!

В сумятице мыслей я вдруг почувствовал, что ноги …они будто оттаяли, как после мороза в тепле. Бежать! Я устремился прочь, не разбирая дороги. Пока путь не преградила река необычно-синего, почти ультрамаринового цвета. Она текла бесшумными водами в сумеречной дымке. Я сделал шаг. Переплыть?

Я взглянул в глубину и обмер. Там лежало синее тело лицом вниз. Длинные серебристые волосы, болтались в кристальной воде. Утопленница!

Тело вдруг перевернулось, обратив на меня три голубых глаза, один из которых зиял во лбу.

«Вьюить…!» – донеслось из толщи воды. Водное существо с гребнем на голове, всплеснуло руками, выкрутилось и исчезло в глубине. Сознание моё отключилось.

Пронзительный писк взбудоражил мой слух. Открыв глаза, я увидел Тумана, кружащего в полёте. На птице сидел мрачный Ухтын с черными, как смоль, глазами, – недовольный и злой. Он подал какой-то знак, и Туман подцепил меня за шиворот клювом и резко закинул себе на шею, как букашку.

После, Ухтын натянул уздечку, и мы взмыли ввысь. Летели час, может дольше, а лес всё не заканчивался. Он полз извилистой каракулей всё дальше и выше, и мне стало казаться, что чаща уходит в небеса.

И вот, когда солнце стекло за томлёные розовые небеса, за облака пластами свисающие сзади – необычно, вертикально к земле, словно преградой – мы снизились к огромному, высокому пню, вперившим свои корни в землю, между которыми виднелось небо. Он не стоял, а словно висел в воздухе. И я понял, что предо мной уже другое пространство.

Филиноид замер перед громадным дуплом, смотрящим на нас мрачной дырой, вытянутой вдоль ствола, словно око хищника.