Был уже десятый час пополудни, но небо только начинало темнеть – ленинградские белые ночи вовсю вступали в свои права. В это время из подворотни во двор вошла стройная брюнетка лет тридцати пяти в пальто с меховым воротником, шляпке-колокольчике и сапогах на высоком каблуке. За женщиной семенил невысокий мужчина средних лет в светлом пальто, костюме-тройке и клетчатой кепи. Дорогая одежда вкупе с подкрученными усиками и золотой цепочкой часов выдавали в нем нэпмана, причем весьма успешного. Элегантная пара столь сильно дисгармонировала с облезлыми стенами двора и веселой компанией за усыпанным семечками столом, что все ребята на секунду будто оцепенели: Степа прекратил бренчать, а Коля застыл на полуслове с вытянутой рукой. Первым вышел из оцепенения Тимофей. Узнав свою соседку и Мишину маму – Александру Викторовну, он встал со скамьи и сказал:

– Здрасьте, Александра Викторовна.

– Здравствуй, Тимофей, – ответила Александра Викторовна, – Фрол Серафимовичу у себя, не видел?

– Он спит, – ответил Тимофей, усмехнувшись, – а зачем он Вам, помощь нужна?

– Да вот, Осип Лазаревич трюмо привез, – пояснила Александра Викторовна, показав жестом на стоящего за ней нэпмана, который при упоминании своего имени, слегка приподнял кепи за козырек и кивнул, – я хотела попросить Фрола Серафимовича помочь в квартиру поднять, повозка на улице стоит, нужно ворота открыть.

– Да мы сами откроем, и в квартиру затащим, вон и Мишка Ваш здесь и Коля Федоров, управимся.

Коля спрыгнул со своей импровизированной трибуны и тоже подошел поздороваться – он часто бывал в доме Борисовых. В это время Миша освободился от объятий Маруси и неуверенной походкой также пошел к матери. Александра Викторовна не сразу его заметила, и теперь была не в восторге, увидев своего отпрыска в сомнительной пьяной компании, но виду не подала. Однако, взгляд кокаиниста сразу бросился ей в глаза. Такой же мутный взгляд она не раз наблюдала у своего покойного мужа и Мишиного отца – Аркадия, пристрастившегося к разбавленному в спирте кокаину в гражданскую. До войны Аркадий занимал скромную должность инженера на электростанции, был человеком сугубо штатским и миролюбивым, но все изменила мобилизация на Империалистическую войну. На фронте вольноопределяющийся Борисов через год выслужил чин прапорщика, затем грянула Февральская революция, после нее Октябрьская, и Аркадий оказался в уже в Красной Армии на должности командира роты. В гражданскую воевал на Юго-Западном фронте, закончил боевой путь в Крыму. Под Новый год вернулся в Петроград, три месяца жил дома с семьей, разве что несколько раз в неделю ходил через Литейный мост на учебу в Артиллерийскую академию РККА, но уже в марте был направлен на подавление Кронштадтского мятежа, где навсегда ушел под лёд Финского залива.