– Правда, – хорошо, конечно, что у мальчика появились другие увлечения, кроме телепсихолога.

– Но я и к тебе приеду на пару дней, папа, – великодушно пообещал сын. В груди что-то болезненно сжалось.

Итан натянул показную улыбку:

– Ну, не знаю, получится ли. Я могу кататься в это время на слонах в Африке или прыгать с парашютом с небоскреба в Америке. Или же я буду покорять Эверест, или нырять с аквалангом среди акул в Мексике.

– Нет, пап, – серьезно ответил Гарри. – Это больше подходит для тети Алисы, а не для тебя. А ты будешь тут, в Брайтоне. Ну, или в офисе в Лондоне. И я тебя точно проведаю. Мне же нужно будет тебе показать фотографии и кепку старпома!

Лора, Фуллер и Гарри уехали на полтора месяца. От нечего делать Итан завел себе подружку в Лондоне, подальше от всевидящих глаз Дейзи. Но как раз перед несостоявшейся свадьбой Алисы расстался с ней. Без сожаления и без упреков.

Учебный год начинался через несколько недель, а Гарри все никак не мог выбраться к отцу. Сначала Лора покупала ему все необходимое для учебы. Потом вернулся его лучший друг, и он променял встречу с отцом на шоколадный коктейль и кусок сомнительной пиццы. Затем Лора и Фуллер собрались всей семьей наносить визиты друзьям…

Семьей. До чего больно, что твой сын – полноценный член другой семьи. Итан не рассчитывал, что это случится раньше, чем его мальчик влюбится и решит жениться! Паскудно было осознавать себя отцом выходного дня! Кем-то, кто появляется в жизни сына только по праздникам.

Алиса о чем-то щебетала, но Итан ее уже не слушал. Перед его глазами стояло серьезное личико Гарри.

На его плечо скользнула теплая рука Эйлин:

– Ты сильно по нему скучаешь? – она спросила не громко, но и не настолько тихо, чтобы Алиса ее не услышала. Что ж, подруга временно оглохла, так как сочиняла список преимуществ покупки байка («Он приятно урчит и не изменяет тебе с другими байкершами. И не обидится, если ты прокатишься без него»).

– Да, – ответил Итан.

(«Если мы куда-то едем вместе, то прибываем в пункт назначения одновременно. И никому из нас не надо ждать другого в дешевой кафешке или на холоде»).

– Могу я что-то для тебя сделать?

Итан покачал головой.

(«Если я обзову байк плохим словом, мне не нужно будет извиняться и вымаливать прощение»).

– Только держать мою сестру подальше от моих запасов кофе.

(«Перед встречей с ним я могу есть чесночную пиццу и луковые кольца»).

– Сожалею. Это невозможно. Но я могу приготовить тебе пирог. Знаешь, киснуть над пирогом труднее, чем без него.

Итан благодарно улыбнулся.

– Так что вам больше нравится, – перебила их Алиса, – цветы или черепа?

– Что? – переспросила Эйлин. Лицо Итана тут же посуровело:

– Ты не будешь делать татуировку!

– Ну я малю-усенькую! На са-амом незаметном месте!

– На твоем здравом смысле? – рявкнул он. – Или на мозгах?

– На твоей братской поддержке! – отрезала сестра и упорхнула в мансарду злиться. До них еще какое-то время доносилось громкое топание и сердитые хлопки дверцами шкафа.

Итан поморщился.

– А Алиса права. Байк действительно лучше людей. Если байк шумит, можно просто купить глушитель.

– Ага, – усмехнулась Эйлин, – а если он взвинчен, то ты можешь закрутить гайки.

Капучино – треть эспрессо, треть молока, треть молочной пены. Сверху густая белая пенка, которая не оседает даже под тяжестью чайной ложки. Но пусть вас не вводит в заблуждение несерьезный вид капучино – перед вами полноценная разновидность кофе, а не какой-то там кофейный напиток!

Старый Майлз О’Фленеган держал бар «Ржавый Гвоздь» уже больше двухсот лет. Так гласила местная легенда. На самом деле Майлз был не настолько стар, хотя труха из него уже порядочно сыпалась. Да и бар открыл не он сам, а его папашка – Кончобар О’Фленеган. И бару он дал название «Ржавый Гвоздь», потому что это все, что он нашел на месте будущего бара, а в прошлом – сгоревшего дома самого жадного ростовщика Брайтона. В народе долго шутили, что жмот, погибший в том пожаре, все-таки забрал на тот свет все свое богатство.