Братья Лэнгстром. Падение Эрин Элизабет О’Роарк

Copyright (c) 2017. DROWNING ERIN by Elizabeth O'Roark

© Евсюкова А., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Раздаются первые музыкальные аккорды, и настает мой черед идти к алтарю. Я крепко стискиваю в руках букет из пионов и белых роз и делаю глубокий вдох…

Сама невеста, Оливия, стоит гдето в тени позади меня. Моя подруга на удивление спокойна, учитывая, как долго она сопротивлялась идее замужества. А вот у меня сердце заходится в бешеном ритме, и вовсе не потому, что при моем появлении все гости оборачиваются.

«Не смотри на него… Не обращай внимания, забудь о нем».

Я повторяла себе это уже тысячу раз. Впрочем, сама не знаю, зачем продолжаю эти попытки: подобные увещевания еще ни разу мне не помогли. Вот и теперь я не могу удержаться от соблазна, хотя мои обязанности подружки невесты должны быть превыше всего, а гдето здесь, среди гостей, сидит Роб. Тем не менее не успеваю я сделать и трех шагов к алтарю, как мой взгляд сам собой находит этот запретный плод – шафера.

Он стоит по правую руку от брата, буквально пожирая меня взглядом, что стало его привычкой в последние месяцы; словно он готов поглотить меня целиком, если только я это позволю. Его глаза, голубые, как море у него за спиной, находят мои – и сердце у меня в груди уже даже не бьется, а буквально выпрыгивает наружу, вместо каждых пятишести нормальных ударов делая один мощный толчок. Я посылаю ему мысленную мольбу: «Еще не поздно, ты еще можешь все исправить. Прошу тебя, пожалуйста, исправь это…»

Когда я распахиваю глаза, то первые мгновения продолжаю его умолять. Я бессознательно ожидаю вновь услышать виолончель и поначалу даже удивляюсь, различив лишь обычные утренние звуки: шум льющейся воды, жужжание электробритвы. Сердце попрежнему колотится в моей груди как сумасшедшее, пока я переворачиваюсь на бок и тянусь к прикроватной тумбочке, чтобы надеть помолвочное кольцо. Даже не верится, что после стольких лет мне все еще снится этот сон…

Психотерапевт уверяла, что это обычный предсвадебный мандраж и такое со всеми бывает. Как же хочется верить, что она права!

Из ванной в одном полотенце выходит Роб.

– Извини, – говорит он, нахмурившись, – я старался не шуметь. Поспи еще немного.

– Вчера я приготовила тебе ребрышки, – зевая, сообщаю я.

– Прости, милая. – Он проводит рукой по волосам. – У нас был ужин с клиентами, но я не думал, что он так затянется.

Мне сложно злиться на Роба, зная, что ему не удалось нормально поспать этой ночью, а также учитывая тот факт, что минуту назад мне снился другой мужчина, к которому я испытывала сексуальное притяжение. Я содрогаюсь при одном воспоминании о нем, мечтая уничтожить это видение, спрятать под толщей воды, чтобы оно уже никогда не всплыло на поверхность.

Роб достает боксеры и сбрасывает полотенце, открывая моему взору идеальное тело – результат долгих часов упорной работы в тренажерном зале. Несмотря на столь ранний час, наблюдать за тем, как он одевается, – одно удовольствие.

– Знаешь, раз уж мы сейчас вдвоем и оба не спим, мне на ум приходят более интересные занятия, чем сон.

Его плечи поникают, а взгляд становится извиняющимся. Я ведь знала, что он мне откажет… Не понимаю, зачем вообще это предложила.

– Милая, в Амстердаме на восемь часов больше, мне правда пора идти. Но сегодня я вернусь пораньше.

Точно, ради ужина. Того ужина, на который я решительно не хочу идти.

– Не напоминай… – со стоном отвечаю я. Роб приподнимает бровь.

– Да ладно тебе, Эрин. Брендана не было четыре года, ты сможешь пережить всего один ужин с ним. К тому же вы ведь станете крестными родителями, верно?

Мне еще не доводилось видеть ребенка прекраснее, чем Кэролайн – дочка Оливии. Ее глаза в точности как у ее дяди. Пусть он и представляет угрозу для половины населения планеты, но больше ни у кого в мире нет таких глаз: бледноголубых и словно полупрозрачных, цвета морского стекла.

Раньше я любила морское стекло. Больше нет.

– Да, и встречи с ним на крещении будет более чем достаточно, уверяю тебя.

– Ты обещала, что будешь приветливой, – многозначительно говорит Роб.

– Я лишь обещала вести себя культурно. И от него я не дождусь даже этого, не сомневайся.

Роб вздыхает, натягивая пиджак.

– Не понимаю, почему ты так его ненавидишь.

Мне никогда не удавалось этого объяснить. Моя ненависть к Брендану похожа на подземные воды: сперва кажется, что она вся уже вышла наружу, однако та лишь продолжает прибывать…

За исключением тех моментов, когда он мне снится: как ни странно, во снах я не питаю к нему особой ненависти.

Передо мной пролетает папка с документами и мягко приземляется на моем столе. Я поднимаю голову и обнаруживаю Харпер, которая выглядывает изза перегородки, разделяющей наши рабочие места.

– Я коечто добавила на твою доску в Pinterest, – сообщает она. – Букет из калл с оранжевой лентой, того же цвета, что и пояса на платьях подружек невесты.

Одержимость Харпер моей будущей свадьбой не перестает меня забавлять, учитывая, что сама она никогда не горела желанием оформлять свои отношения.

– Разве у нас есть какието платья подружек невесты? Мы с Робом еще даже не назначили дату, – напоминаю я.

Она спрыгивает со своего возвышения, обходит перегородку и устраивается у меня на столе, переместив с него несколько папок на пол.

– Потому что ты якобы «слишком занята». Причем на работе, которую ненавидишь, – со вздохом изрекает она. – Как бы то ни было… что Роб сказал про деньги?

– Про какие еще деньги? – Я выгибаю бровь.

– Про те деньги, которые ты одолжила своему брату. Вчера я слышала ваш разговор по телефону.

У меня вырываются смех и вымученный стон одновременно. Я правда люблю Харпер, однако она напрочь игнорирует чужие личные границы.

– Я понимаю, что нам обеим слышно разговоры друг друга, но мы должны хотя бы делать вид, что не прислушиваемся.

Харпер кивает, но лишь в знак того, что она меня услышала, а не признала мою правоту.

– Ты уходишь от ответа, а значит, либо ты ему не сказала, либо он был очень зол.

– Когда Роб вернулся домой, я уже спала. – Я пожимаю плечами. – И в любом случае это мои деньги, поэтому мне не нужно его разрешение, чтобы одолжить их члену семьи.

– Члену семьи с наркозависимостью, – уточняет Харпер.

– В фазе ремиссии.

Она многозначительно приподнимает бровь, и на то есть хорошая причина: за то время, что я работаю с Харпер, Шон срывался чаще, чем оставался в завязке.

Тут в коридоре раздается немелодичное насвистывание Тимоти. Я киваю подруге в сторону ее рабочего места, но она только закидывает ногу на ногу и начинает покачивать ею в беззаботной манере. В отличие от остальных моих коллег Харпер плевала на мнение Тимоти с высокой колокольни. Порой мне даже кажется, что она хочет, чтобы ее уволили, и я не могу ее за это винить: стараниями Тимоти Университет Восточного Колорадо, моя альмаматер, стал поистине ужасным местом работы.

Губы Тимоти сжимаются в тонкую злую линию, пока он направляется к нам.

– А что, комната отдыха у нас переехала в кубикл[1] Эрин? Харпер, тебе разве не надо работать?

Она пожимает плечами:

– Уже больше половины пятого, Тимми, мое рабочее время закончилось.

– Это неважно, потому что тебе платят не за просиженные часы, а за выполненную работу,– отвечает тот.– Так что, если ты и правда все сделала – в чем я сомневаюсь, – не задерживайся и не мешай работать другим.

Естественно, Харпер даже не двигается с места, а просто смотрит на него, пока он не уходит.

– Знаешь, о чем я иногда мечтаю? – говорит она. – О том, чтобы работать на фабрике, на какойнибудь должности, где ты просто нажимаешь на кнопку каждые три минуты или вроде того.

Я представляю себе это: целый день я только жму на кнопку, и рядом нет никакого Тима, который бы подсказывал, как можно жать на кнопку эффективнее, или распинался бы об истинном значении нажатия на кнопку…

– Звучит и впрямь неплохо.

– А еще там был бы сексуальный коллега, который бы целыми днями шептал мне на ушко всякие пошлости, – мечтательно продолжает она. – Так что я бы нажимала на кнопку и уходила строго по часам, чтобы заниматься с ним самыми немыслимыми вещами.

Ее слова вызывают у меня смех с примесью зависти. Для Харпер секс – словно потрясающий парк развлечений, аттракцион, который с каждым разом становится все лучше и лучше.

– Если бы у меня была такая работа, наверное, половину времени я бы просто спала.

– Значит, Роб делает чтото не так, – замечает она. – Вы с ним не так уж давно вместе, поэтому время вдвоем все еще должно вас будоражить.

Я и не рассчитываю, что Харпер меня поймет, ведь ее детство не было похоже на мое. Но, в отличие от нее, я не ищу острых ощущений, а лишь хочу избежать боли. Таким образом, я имею именно то, чего желаю.

Когда мы едем в ресторан на встречу с Бренданом, у меня в животе появляется то сосущее чувство, какое бывает перед всяким неприятным событием. Я почти не видела его с тех пор, как он уехал в Италию четыре года назад, и, хотя я уверена, что сегодня все пройдет хорошо, мне никак не избавиться от нервозности, страха и нетерпения.

Мне следовало бы воспользоваться этой возможностью, чтобы рассказать Робу о деньгах, которые я одолжила своему брату, но я слишком напряжена изза предстоящего вечера и к тому же слишком возмущена самой необходимостью в нем участвовать. Теоретически у нас будет двойное свидание, хотя вряд ли слово «свидание» подходит для описания отношений Брендана с какойлибо женщиной.