– Дело в том, мистер Баннерман, – бойко ответил Кен, – что мы продаем эту штуку, исходя только из ее объективных достоинств. Мы хотим, чтобы инвесторы верили в нас, в идею, а не в чьи-то деловые рекомендации.

Баннерман посмотрел на него с едва заметной искрой одобрения в глазах:

– То есть ты понятия об этом не имел, пока не услышал от меня.

Кен рассмеялся:

– Вы все еще не сказали, что вы решили.

– А вы еще не сказали, сколько денег вам необходимо.

– Пять тысяч долларов, – быстро объявил Дэви.

Баннерман поджал губы. «Настоящая цифра, вероятно, три тысячи или даже меньше, – подумал он. – Этот парень не хочет, чтобы я входил в дело».

– Серьезная сумма, – задумчиво признал он. – Что конкретно я оплачиваю?

– Восемь месяцев нашей работы на полный рабочий день и всё оборудование, которое понадобится для проектирования и создания действующей камеры с передающей трубкой, – сказал Дэви. – Большая часть денег пойдет на тестирующую аппаратуру и высоковакуумную насосную технику. Наша зарплата будет ровно такой, чтобы хватало на еду.

– Восемь месяцев, это значит – работа продлится до следующей весны. Мы сможем начать производство через год. Замечательно. Но первое, что нужно сделать, – убедиться, хороша ваша идея или нет. Я не могу полагаться на себя в этом вопросе. Допустим, я созову консилиум из опытных инженеров, которым вы все это объясните. Согласны?

Кен был настороже:

– Хорошо, но при условии, что мы тоже сочтем их экспертами в данной области.

«Он вещает мне от имени своего брата, – решил Баннерман. – Как, черт возьми, на самом деле все устроено в этой паре?»

– Что ж, – продолжал Баннерман, – некоторые из крупнейших экспертов живут прямо здесь, в этом городе, – профессора инженерных наук из университета. Знаю по опыту, что профессору можно заплатить, чтобы он выслушал идею, – и он выскажет свое мнение по ней. Будь то юрист или врач. Вы не против, если я соберу эту экспертную комиссию в ближайшее время? Где-то на пару часов.

– Годится, как по мне, – кивнул Кен. – А ты что думаешь, Дэви?

– Как скажешь, Кен.

– Так не пойдет, братишка. Давай будем откровенны. Если мы чем-то обидим мистера Баннермана, это очень сильно повредит делу.

– Хорошо, – согласился Дэви. – Мы имеем право на некоторую защиту, если собираемся раскрывать информацию.

– Он прав, – сказал Кен, поворачиваясь к Баннерману. – Мы не подавали патентных заявок. И очень рискуем, делая свою идею достоянием общественности. Наша единственная защита – немедленно приступить к работе. А для этого требуются деньги. Если преподаватели не найдут никаких огрехов в нашем плане – возьмете ли вы на себя обязательство предоставить эти пять тысяч долларов, мистер Баннерман? – Прежде чем тот успел ответить, Кен повернулся к брату: – Тебя это устраивает, Дэви?

– Как скажешь, Кен.

– Устраивает или нет? – настойчиво повторил Кен.

– Меня это вполне устраивает, – сказал Дэви.

– Слово за вами, мистер Баннерман, – подытожил Кен. – Каков ваш ответ?

– Ответ – да, – немедленно откликнулся Баннерман, чувствуя, что больше тянуть не стоит. – Я согласен.

Дэви встал со стула и улыбнулся, а Кен сказал:

– Договорились. Вы организуете это, мистер Баннерман.

Карл сидел неподвижно, потрясенный масштабами своих обязательств. Он мог бы выписать чек на две тысячи долларов – все, что у него имелось, и по-прежнему оставаться со старым долгом в тысячу шестьсот, который следовало выплатить еще несколько месяцев назад. Однако лицо его оставалось бесстрастным. Он просто подстроился под настроение парней и сосредоточился на правильных ответах, которые развеяли бы их подозрения. Это был один из его деловых приемов – манера не партнера и даже не организатора, а нечто среднее между поведением уличного мошенника и проповедника-сектанта. Тем не менее терял он не особенно много, да и вообще ничего не терял. Если положение станет совсем безнадежным, он всегда сможет позвонить Чарли по кличке Тесные Штаны – теперь полковнику Шифферу из Палм-Бич – и поправить дела за одну махинацию, вернуть все потерянные деньги и получить еще чертову кучу сверху. С этими милыми ребятами ему не хотелось возвращаться к старым привычкам, но… Какого черта! Баннерман сердито встряхнул головой, отгоняя мысли, идущие вразрез с его мечтами о респектабельности. Все будет хорошо.