Ловким движением Дэви быстро шагнул к книжному шкафу Бизли и пробежал пальцами по корешкам.

Кен с содроганием вскочил с места.

– Прекрати сейчас же! – отчаянно прошептал он. – Профессор может войти в любую минуту!

– До сих пор он не заходил ни разу, – возразил Дэви. Он держался спокойно. – Давай рискнем, вряд ли он заявится в ближайшее время.

Но Кен пересек кабинет и схватил Дэви за руку.

– Ты идиот! Ты вечно ноешь из-за того, что я глупо рискую, хотя ни на чем подобном меня не ловил ни разу!

Дэви высвободил руку, не оборачиваясь, и снял с полки нужный учебник.

– Вот этот риск как раз оправдан. Так что просто смирись. – Дэви обернулся с внезапной яростью. – Слушай меня! Ты что, хочешь довериться этому напыщенному болвану Бизли? Да черта с два! Наша ученая степень значит слишком многое, разрази меня гром, чтобы позволить ему спустить ее в канализацию, не использовав все возможные шансы на спасение.

– Если я не могу сдать паршивый экзамен так, как положено, то пропади все пропадом!

– Не пори чушь. – Глаза Дэви горели злостью и непреклонной волей. – Возьми себя в руки. Ты же хороший инженер и сам это знаешь. Тебе не нужно прыгать вокруг Бизли, чтобы это доказать. Если он ведет себя как круглый дурак, то с ним и нужно обращаться как с круглым дураком.

Кен со страдальческим выражением лица оглянулся на дверь. Его сердце замирало при каждом звуке в коридоре, но Дэви, сжав нервы в кулак, просматривал толстый том, пока не нашел то, что искал. Он очень внимательно прочитал четыре страницы, перечитал заново, затем захлопнул книгу и вернул на полку.

– Мы оба правы, – объявил он спокойным голосом. – Давай собираться.

Кен рухнул на стул. Страх мгновенно превратился в вихрь облегчения и восторга, охвативший его с головы до пят.

– Ты наглая скотина! – с веселым восхищением выдохнул он. – Ты не вытворял ничего подобного с тех пор, как мы сбежали от дяди Джорджа!

Дэви собирал со стола свои бумаги. Он взглянул на Кена – глаза младшего брата потемнели и поблескивали, как полночный лесной пруд, где два промокших мальчика пробирались к берегу сквозь черную воду.

– Ты бы умер от беспокойства, если бы я не проверил ответ, – пошутил Дэви, хотя до сих пор выполнял самоотверженную клятву девятилетней давности. – Я только что спас тебе жизнь, глупый осел!

Самый мрачный и мучительный ночной кошмар из всех – это чувство абсолютной беспомощности. Дурной сон начинается обманчиво-безмятежно. А затем давний друг внезапно оборачивается врагом, продолжая мило улыбаться; стоя во тьме посреди собственной комнаты, ты вдруг понимаешь, что окружен капканами, которых не обойти. Наконец, весь сон превращается в леденящий ужас – остается лишь безмолвно застыть под кошмарным небом в ожидании неведомой и неминуемой катастрофы. И в момент наивысшего безумия ты всегда просыпаешься, поскольку дальнейшие мучения невыносимы.

Утро понедельника после экзамена казалось Дэви именно таким сном, а когда Кен вошел в гараж, оживленно болтая с каким-то толстяком, в горле младшего брата застрял отчаянный крик – «Замолчи сейчас же!».

Они с Кеном съездили в банк на своем «Родстере» с раннего утра – в соответствии с изначальным планом. Но к десяти часам уже возвращались обратно, огорошенные неудачей. Каждый молча думал, заново прокручивая разговор в голове, – что же пошло не так. Придерживая на коленях старый портфель, Дэви удивлялся, почему за все годы, проведенные в ожидании сегодняшнего дня, ему ни разу не пришла в голову мысль, что они могут вернуться с пустыми руками.

Кен давным-давно составил перечень вещей, которые купит, когда финансовый вопрос будет наконец решен. С тех пор каждый месяц этот список только удлинялся, к мечтам добавлялся то еще один костюм, то более быстрая машина, но Дэви лишь улыбался на это. Он тоже составил свой список, но там не было никаких личных предметов – за исключением пунктов, на которых настаивал брат. «Слушай, Дэви, я не потерплю, чтобы мой брат выглядел со мной рядом как оборванец!» «Хорошо, – отвечал Дэви. – Но мы обязательно купим новейший вакуумный насос и токарный станок – нам очень нужен хороший токарный станок, Кен».