Мужик упал на колени и заплакал, продолжая мне объяснять, что теперь будет и как ему после этого жить. Потом он кричал, что не уедет отсюда: вдруг они как-то спаслись, только он не заметил. Потом ещё плакал и ругался. И лишь когда я стал отплывать, он вдруг присмирел, залез внутрь и сев на пол под стекло, затих…

…Через час на берегу взвыла молодая женщина, проклиная все рыбалки и всех рыбаков скопом…

Через три дня море в одну ночь встало под лёд. Как в сказке…

В ноябре снял маленькую дачу на четвёртой, дальней от моря, улице. Было очень неудобно, но ближе к берегу свободных домов просто не было. Хозяйка, часто прерывая быстрый разговор и промокая глаза платочком, жаловалась, не забывая по ходу дела научать:

– Мужа в августе инсульт стукнул. Любит, любил он выпить очень. – Она взглянула, понимаю ли. – Вот и доигрался. Я в город по делам – он вино в стакан до краёв. А чтобы мне по приезду удобнее врать, машину давай ковырять. Разобрал там что-то, прилёг на травке отдохнуть, а встать сам уже не смог. Так его и застала, на второй уже день, измаранного всего, и рот на сторону… мычит только… Баню на замок закрыть или пользоваться будешь? А то ремонтик там сделали, чтобы не повредить шибко.

– Закрывайте, баня у друзей есть, если что. – Я понимал, что спокойно вскрою замок при первой же надобности. – Мне перезимовать в тепле, да сараи, чтобы технику загнать, рыбу, может, похранить.

– Рыбка хорошо, и нам привози, как в город поедешь. Адрес я на тетрадке напишу, в столе. Дров сам заготовь, хозяин не успел, а теперь и не надо, наверное. – Она привычно потыкала глаза тряпочкой и назвала цену. Я, не торгуясь, согласился.

Дома стало жить неуютно. Батя, возможно замечая во мне что-то незнакомое, его не устраивающее, всё больше молчал. Мать скрытно и торопливо мне жаловалась:

– Злится он на твою эту жизнь, сынок. Всё не всерьёз, говорит, игриво. Да и телевизор этот смотрит, будь он не ладен, ругается на кого-то… и мне часто стало доставаться за вас всех!

Как-то получилось, что летом, работая не очень плотно, в торговле мне хватало Иосифа. Было удобно, что, приезжая за рыбой, перекуп намечал следующий день сделки и никогда не обманывал. Работал он на красивом, всегда чистом уазике, загружая рыбу только в прицеп. И хотя за весом следил тщательно, рыбу руками почти не трогал, объяснив свою позицию:

– Мне нужно здесь товар взять, там отдать. И руками её мять совсем неохота, лучше тебе переплачу.

Оказалось, он был преподавателем в институте или в техникуме, точно не узнавал. А почему он занялся непривычным для себя попутным бизнесом, скоро выяснилось.

Проверялся я каждый день, приезжал он два-три раза в неделю. И однажды, в конце ноября, приехал не один, а с молодой девушкой и, словно в перевес ему, живой и азартной.

Представил он её просто, поразив и заставив завидовать:

– Лада, Ладочка, жена моя. Захотела вот полюбопытствовать, где же это я зарабатываю денег ей на конфетки и бантики. И даже обещала, если поймёт стратегию, поучаствовать в бизнесе.

Она сразу стала интересоваться всем, словно заранее была уверена, что её Ёсика обманывают.

– А куда вы записываете свои сделки? Как потом сводите цифры, нельзя же всё в уме – вдруг какие споры, претензии?

Стараясь не показать, что она мне нравится, довольно жёстко ответил.

– До вас ни споров, ни претензий не возникало. Желание есть – пишите, мне не надо. Всё устраивает, а отчитываюсь только перед собой.

– Вам везёт. Однако для порядка я этим буду заниматься сама. Надеюсь, хуже не будет.

Я, уже злясь на Иосифа, взвесил рыбу и, составив ящики в прицеп, ждал, пока он отсчитывал деньги.