– Джентльмены, – пролепетало это нелепое создание, и Джейсон кивнул Чарльзу.

Мейнсфилд сделал шаг вперед.

– Виконт Айсберри?

Руки тряслись, ноги дрожали, и единственное, что могла сделать Элли на обращенный к ней вопрос высокого светловолосого джентльмена, это еле заметно кивнуть. Вглядываясь во все глаза в его лицо с правильными чертами лица, девушка со странным облегчением подумала, что ее муж не так уж страшен, как ей казалось. А во взгляде, обращенном на нее, она не увидела той ненависти, которую он должен был испытывать к виконту Айсберри за его лживые слова. Скорее наоборот. Светлые голубые глаза светились странным участием и состраданием к ней.

– В-ваша светлость, – с трудом выдавила из себя Элли, шагнув в комнату. – Чем обязан?

– Достаточно! – холодный металлический голос заставил ее испуганно вздрогнуть. С трудом оторвав глаза от светловолосого мужчины, она перевела взгляд на второго джентльмена.

Высокий, темноволосый, с мрачным выражением на красивом застывшем лице, он всем своим видом выражал презрение к месту, в котором сейчас находился, и людям, которые жили здесь. А надменно расправленные плечи лишь еще больше подчеркивали его высокомерие и заносчивость.

– Я думаю, вы прекрасно знаете, зачем я здесь, – и от его холодного голоса Элли поежилась, как от озноба. И нерешительно покачала головой.

– Виконт, я – Чарльз Мейнсфилд, – светловолосый мужчина слегка склонил свою голову, – а это его светлость герцог Ратнер.

Так вот он какой, думала Элли, с осторожным любопытством рассматривая своего мужа. И не находила в нем ни одной черты, которая бы заставила ее раскаяться за все сказанные вчера слова.

Безусловно, Джейсон Эллиот Вентворт, двадцать шестой герцог Ратнер, был достаточно красив. Широкий гладкий лоб говорил о недюжинном уме, а правильные черты лица и квадратный подбородок выдавали в нем потомка знатного рода с огромной силой воли. Возможно, при других обстоятельствах Элли и восхитилась бы его мужской красотой, широкими плечами и высокой фигурой, но сейчас этот человек не вызывал у нее ничего, кроме отвращения. Он был одет в отлично сшитый дорогой костюм, который стоил, наверное, больше, чем они потратили с Бертой за пять лет жизни в Эльсборо. Элли вспомнила, как они экономили каждый пенни, как мерзли зимой от холода, как покупали самую дешевую ткань на ярмарке в Эльсборо, и почувствовала, как злость закипает внутри нее. Как смеет он смотреть на нее так, словно она грязное пятно на его начищенном ботинке? Как смеет он кривить в презрительной гримасе свои четко очерченные губы, как будто она недостойна его внимания?

Ну, ничего. Она оплатит его светлости герцогу Ратнеру его же собственной монетой.

И, надменно выпрямившись, девушка холодно отрезала.

– Не представляю, о чем вы, милорд.

Джейсон на мгновение прикрыл глаза, стараясь справиться с захлестнувшим его желанием схватить мальчишку за лацканы пиджака и встряхнуть как следует. Этот юный наглец, ни мало не стесняясь, осмеливался нахально лгать ему прямо в глаза. Но он положит конец этому затянувшемуся спектаклю.

– Я не имею ни малейшего желания знать, какова была причина ваших слов обо мне вчера в Олмаке, – сдерживая себя из последних сил, цедил слова Вентворт. – Но не позволю и дальше распространять про меня слухи и сплетни. Я требую удовлетворения. Немедленно.

– Простите, ваша светлость? – не поняла Элли.

– Вы поедете со мной в мое поместье Лаундж – Холл. И мы уладим там все возникшие между нами недоразумения.

– У вас есть знакомые в Лондоне? – тихий, полный сочувствия, голос Чарльза Мейнсфилда заставил Элли повернуть голову. – Которые смогли бы представлять в поединке ваши интересы?