По маленькому неубранному помещению было понятно, что здесь кто-то бывает, хоть и редко. Точно не сегодня. И не ночью. Пол успел покрыться пыльным слоем, следов не осталось, а значит, в последний раз смотритель приходил около месяца назад. Мебели практически не было – стол, шкаф с покосившейся дверцей, стеллаж для бумаг. В углу на потолке поблескивала крепкая паутина. Люди настолько не дорожили этим местом, что даже не выделили охрану.

Луна выглянула из-за едва заметных облаков и прочертила дорожку прямо к лифту, мы прошли по ней, как по канату. Отвратительный звук скребущих по ржавчине ногтей явил обшарпанную кабину, куда пришлось буквально втиснуться.

– Какой уровень? – Лин потянулся к кнопкам.

– Эй, моя очередь! – я стукнула его и нажала цифру 8.

Каждый раз, прижимаясь друг к другу, мы надеялись, что конец этому лифту придет не сегодня, и мысленно отсчитывали этажи. Лязг старого металла был оглушающим. Кабину тряхнуло, двери со скрежетом открылись, выпуская нас из тесного пространства. Наконец-то! Снова повезло.

Было темно, как в Тартаре, но каждый уровень оборудовали одинаково. Мел потянулась вправо, зная, где искать рубильник, дернула его, и лампы по цепочке зажглись. Внизу можно было не опасаться, мы находились под землей, и на улицу не просочиться ни одна частичка света.

Мерцающие плафоны осветили овальное помещения, в центре которого на густом ковре стояло несколько столов. Убирались здесь явно чаще, но пыль была заметна повсюду.

– Давно мы не были в этой секции.

Линос откинул голову, и я проследила за его взглядом. Все стены, от пола до потолка, занимали книги. Одни из них рассыхались и разваливались, вторые способны были продержаться еще хоть какое-то время. Третьи исчезли навсегда.

В Эонии не было ни книг, ни библиотек, всю необходимую информацию хранили в цифровой базе и на носителях. Такую систему придумал ученый-лингвист Варнава Ципрас, но как только ее внедрили, некоторые представители общественности забеспокоились за бумажные оригиналы. Чтобы угодить всем было принято решение создать хранилище, куда планировалось поместить лучшие книжные образцы. Идея, конечно, была неплохой. Но здание построили наспех, не завезли должного оборудования, да и по какому принципу отбирали книги – никто не понял. Самых важных для истории человечества книг здесь оказалось не так много, а те, что были, превращались в гниль. Следить за хранилищем присылали простых рабочих, которые делали уборку и ничего не смыслили в печати. Я бы поставила лет на 30, а после все здесь можно будет похоронить под землей.

– На этот раз я вас сделаю! – Мел бодро прошагала мимо к ближайшей книжной полке.

Мы собирались здесь раз в три месяца ради Библиотечных игр. Линос придумал их в ответ на бесконечные вечеринки, куда нас таскала Мелина. Раз уж мы поддерживали ее интерес, то иногда могли разделять и его страсть. Мы с Нотом оказались меж двух огней, вечно сгорая либо от посещения баров, либо от поиска книг.

Хотя в Эонии и остались книги, но памяти о нас – нет. Ни сборника мифов, ни сказок для детей, ни энциклопедии религий. Как будто их предки не возводили алтари, напоенные кровью и подношениями, не возносили молитвы о здоровье и прощении, не прибывали в экстазе безусловной веры. Люди были убеждены, что все наше наследие – дело рук человека. Один вдруг придумал красивые античные здания, другой решил сваять статую женщины в доспехах. Они не смогли вырезать из себя коллективное бессознательное, но ни за что бы не поверили, где его корни.

В этом и состояла суть игры – найти в любой книге из хранилища хоть какое-то косвенное упоминание богов. А это практически невыполнимая задача, так что порой победителя просто не было. Наше время ограничивалось ночью, и с близостью рассвета игра заканчивалась при любом исходе.