И все же хотелось переждать неблагодарное время где-нибудь в ином месте. Да и потом не возвращаться сюда. Разве что Бат немного вспоминал Гилу, но вскользь, мимоходом. Не до любви…

– Ладно. Пошли отсюда. – Турс мотнул головой.

– Надо ребят подождать. – Чачу неуверенно улыбнулся.

Умом он понимал: шансов встретить приятелей почти нет, просто ничего не попытаться сделать, хотя бы чуточку обождать, казалось бесчестным.

– Кого? Массаракш! Ты соображаешь? Как они нас здесь найдут? По следу? Тоже мне, следопыты! Нет, если где и встретимся, то только у станции. Раньше – думать нечего. Ты сам хоть знаешь, куда нас занесло?

Чачу практически впервые попытался осмотреться. Что-либо увидеть мешали деревья и какая-то развалюха. Пришлось сделать несколько шагов в сторону, чтобы в просвете стала видна одна из высоток центра. Судя по ней, в слепом бегстве трое приятелей взяли в сторону и скорее удалились от окраины, чем приблизились к ней. Вдобавок они оказались в другом районе, который Бат знал плохо. Старые кварталы, что здесь делать? Хотя, зная направление, выбраться не столь трудно. Лишь бы больше не было препятствий.

– Ноги делать надо. – Рин с испугом посмотрел по сторонам. – Вон как стреляют!

Действительно, если раньше бой явно шел в одном месте, а в прочих были лишь легкие перестрелки, то теперь главное сражение словно сместилось. Более того, продолжало смещаться, словно бойцы с обеих сторон желали не воевать около одного дома, а продемонстрировать себя всему городу.

– Идем. – Турс вновь двинулся первым. Он был постарше, поопытнее двух других и потому невольно стал за главного в уменьшившейся компании.

Все время через заборы лазить не будешь. Поэтому, поколебавшись, решили идти улочкой. Благо как раз подвернулась одна в меру узкая и безлюдная, как и большинство на окраине. Лишь вдалеке валялась какая-та непонятная груда да темнел оставшийся без витрины разгромленный магазин. Заглядывать туда не стали: не хватало еще обвинений в мародерстве. И вообще, трое молодых людей еще не успели одичать. Сейчас они были не хищниками – дичью. А дичи следует вести себя осторожнее. Сделаться как можно незаметнее, идти как можно тише, прятаться как можно лучше…

Непонятная груда в приближении оказалась трупом. Изуродованный, грязно-кровавый, явно просто забитый здесь насмерть мужчина…

Чачу шагнул было в его сторону, но Турс остановил:

– Идем. Массаракш! Нечего на него смотреть! Как бы самим…

И заметно побледнел Морану. Если Чачу бывал на бойне у отца, а Турс еще в детстве насмотрелся сцен при бомбежках родного города и последующем бегстве оттуда, то детство и юность Рина были сравнительно благополучными. Война обошла стороной, жизнь в богатой семье избавила даже от дворовых драк. И чтобы так, вблизи, увидеть, во что может превратиться недавно живой человек…

За поворотом оказалось еще хуже. Здесь в пыли у глухой стены валялась целая группа. Не то четверо, не то пятеро, никто не стал считать, но среди них была женщина, как нечто вообще не лезущее ни в какие рамки. Просто эти были явно расстреляны – на рубашке ближайшего к проезжей части мужчины были характерные пулевые отверстия.

Хотели свернуть на другую улочку, однако в ее дальнем конце стреляли, и потому пришлось следовать прежним маршрутом.

– Может, на машине? – Бат кивнул на притулившуюся к обочине старую легковушку.

– И как налетим на каких-нибудь хонтийских друзей! – сплюнул Турс. – Нет, на своих двоих надежнее. Хоть услышим, если что. Да и посты обойдем, если их поставят…

Звучало здраво, но уж очень хотелось побыстрее вырваться из города.