– Что делать будем, Блэк? – спросил совершенно подавленный боцман.

– Марш за шлюпкой! – злобно и весело приказал капитан. – А то придется основывать колонию мальчиков на этом куске грязи.

Пара корсар, жестоко терзаемых похмельем, ринулись вплавь к шлюпке. Подведя к берегу, они осмотрели ее. Она оказалась целой, но без весел. Уже успокоившись, Блэкмор подошел к их единственному спасательному средству. Ему показалось, что на дне что-то белело. Он нагнулся и обнаружил игральную карту, семерку пик.

– Ну, что ж, мистер Доджсон, – вполголоса проговорил Блэкмор, – спасибо за науку.

– Что будем делать, капитан? – повторил Биглз.

Блэкмор окинул взглядом свою команду. Вид их, растрепанный и помятый, вызвал у него улыбку.

– Надо выбираться из этой навозной кучи, – произнес он. – Ты, Харди, возьми еще двоих и идите на поиски воды. Если найдете что-нибудь, что можно есть, берите. Бове и Рэмбл, «дуйте» в лес и без весел не возвращайтесь. Как вы будете их делать, мне не интересно, но, чтобы весла были, или заставлю грести своими клешнями. Вперед!

Биглз, узрел бочонок из-под рома, предусмотрительно припрятанный за большим валуном на берегу кем-то. Он взял его и с разочарованием обнаружил, что вожделенной влаги осталось немного. Раздраженно выхватив пустую кружку у одного из рядом стоящих моряков, Биглз вылил в нее остатки рома.

– Последний, Блэк, – пробурчал он, – возьми, опохмелись, может покладистей станешь.

Блэкмор хмыкнул и вмиг опрокинул в себя содержимое кружки. Скоро, если не считать зверской жажды, ему стало приятней ощущать свое тело. Когда все собрались, Блэкмор произнес:

– В шлюпку помещаются шестеро, нас двадцать два человека. Никого выбирать не стану, вы должны решать сами, кто останется. Повезет, мы доберемся до Джойтауна8 и вернемся за вами.

Без возражений, после небольших переговоров, пятеро человек выступили вперед.

– Отлично, – выдохнул капитан. – Сыграем еще партию. Если Фортуна не будет дурой, то не станет показывать нам свой роскошный зад еще раз.

Пираты грохнули дружным хохотом, перемешивая его со скабрезными шуточками.

Вскоре капитан и еще пятеро счастливчиков погрузились в шлюпку. Впереди их ждал океан и неизвестность.

Солнце палило нещадно. Моряки гребли дружно и зло, без долгих передышек. По расчетам Блэкмора, к вечеру второго дня должен показаться долгожданный берег. Хотя с едой и водой было туго, надежда подстегивала. Где-то глубоко в душе мерцала гнусная мысль о хрупкости шанса, но молодость тем и хороша, что, часто отбрасывая в раздражении здравый смысл, подчиняется жестким инстинктам и вере в свою счастливую звезду. Пираты опаленные, бронзовые от загара, обливающиеся ручьями пота, стиснув зубы, упорно продвигались вперед, следуя путем самонадеянности и напористости, натирая грубо сделанными веслами кровавые мозоли на крепких ладонях.

– Капитан, – крикнул рябой Харди, – справа по борту судно!

Рассекая форштевнем волны, уверенно расправив паруса и изящно опускаясь, и поднимаясь на волнах, военный 28-пушечный красавец – фрегат английской конструкции, шедший в бакштаге, не мог не вызвать восхищения. Но флаг его поверг пиратов в скверное расположение духа. Это был испанец. Даже для того угрюмого времени, испанцы слыли извергами, и попасть к ним в плен, а тем паче английским пиратам, было более чем мрачной перспективой. Мысль о бегстве посреди океана казалась нелепой. Пираты все в едином порыве воззрились на капитана.

– У нас есть веревки? – спросил Блэкмор. – Ага, прекрасно!

Глаза догадливых весело заблестели. Пираты все сделали, как сказал капитан, и когда фрегат, заметивший их, подошел к ним вплотную, взорам испанских моряков предстала недвусмысленная картина. Было ясно, что темноволосый юноша с мольбой в глазах и кляпом во рту – пленник. Вскоре вся команда Блэкмора вместе с ним была принята на борт. Пленника развязали. Капитан корабля, в черном платье, расшитом золотом, обратился к нему.